Сегодня уже, не стесняясь кажущейся нелепости, можно
говорить о свершившемся разделении некогда единой человеческой цивилизации на
две принципиально различные цивилизации
– на природную и урбанистическую. И если в природной цивилизации главным
действующим лицом продолжает оставаться естественно-биологический человек, то
урбанистической цивилизацией на основе человеческого прототипа выведена
принципиально отличающаяся от него сущность – городоид.
РУНА V. ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ РАСЩЕПЛЕНИЕ
СТРАНЫ
Пришло время признать существование двух цивилизаций
(в полном смысле этого слова) на территории страны – цивилизации городоидов и
цивилизации селян. Эти две цивилизации принципиально несовместимы друг с другом и поэтому
находятся в перманентном противоборстве. И это противоборство определяет
главные реалии современного этапа развития России.
Существующий антагонизм в области взаимоотношений
между горожанами и селянами для людей простого труда уже давно стал банальной очевидностью – эти труженики на
интуитивном уровне выстраивают свою жизнь в полном соответствии с существующими
реалиями. Но вот представители учёного сообщества, находясь под прессом инерции
и закостенелости псевдонаучных доктрин, а также боясь уничижительной критики и
показательного высмеивания со стороны ортодоксальной учёной среды, до сего
времени затушёвывают факт непреодолимого антагонизма городского и сельского
укладов жизни, противоречивости мышления и мировоззренческих парадигм
представителей этих принципиально различных цивилизаций. Уподобляясь некому,
раз и навсегда заведённому механизму, учёные мужи продолжают разрабатывать
наукообразные теории и концепции в устоявшемся русле эфемерного единства
общественных интересов города и деревни при концептуальной доминанте процесса
урбанизации всех сторон жизни людей. Подобный консерватизм дорого обходится
стране, поскольку именно на базе теории неизбежного поглощения цивилизацией
городоидов остатков цивилизации селян формируются и реализуются практически все
концепции и программы развития социально-экономической сферы в государстве.
Жизнь, однако, берёт своё: лишённая реального
наполнения схоластика умозрительных теорий, не признающих принципиальное
различие цивилизаций города и деревни, а также уничижающих громадный потенциал
развития сельской цивилизации, обрекает эти теории на скорое забвение по
причине своей бесплодности и пустопорожности.
20.06.2003
РУНА VI. ОТЧУЖДЕНИЕ ГОРОЖАН ОТ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЕСТЕСТВА
Города изначально создавались специально для того,
чтобы с помощью городского образа жизни кардинально изменить человеческую
природу, то есть преобразовать человека
в соответствии с программой реальных правителей планеты. И это
преобразование касается, прежде всего, его чувственного аппарата.
Стимулируя желания и интересы горожан в
материально-потребительской сфере городская среда жизни человека зашлаковывает
его тонкоэнергетические каналы, ранее в полную силу работавшие в природных
условиях жизни человека. В городе человек вместо высоких энергий божественного
плана оказывается вовлечённым в зверо-инстинктивный план. У горожан в
нескольких поколениях эти каналы высокой энергетики переходят в атавистическое
состояние, в результате чего на природе эти перерождённые люди ощущают себя
больными. Они уже с трудом могут воспринимать нормальные живительные вибрации
природной среды. Эти вибрации для них сродни вирусному заболеванию. Поэтому,
оказавшись на природе, прирождённые горожане стремятся как можно быстрее
вернуться в привычную для них среду города, где они чувствуют комфортно в
энерговибрационном плане.
К сожалению, громадное количество людей уже
безвозвратно стали рабами городов в полном смысле этого слова. И эти рабы более
никогда не изменят своему Господину – адскому механизму городской жизни.
Подобное может случиться разве, что на короткое время.
Перерождающее воздействие города на человеческое
естество настолько велико, что человек, родившийся и выросший в сельской
местности, сформировавшийся как личность под воздействием естественноприродных
факторов, после переезда на жительство в город практически уже не способен
возвратиться к образу жизни на лоне природы, не говоря уже о потомственных
городских жителях. Плоды искушений городской жизни слишком сладострастны для
психики уроженца села: вкусив городских прелестей, он теряет свою личность
сельского человека, обретая при этом личность городоида. Дьявольская сила и
каверзность «цивилизованной» городской жизни просто подавляет большинство
человеческих качеств человека, не сознающего смысл обустройства городов на
Земле. Да, об этом и не принято говорить в обществе. Тем более, что любые
попытки открыть людям правду об этом принципиальнейшем для них вопросе,
определяющем в ежесекундном режиме на бытовом уровне, по сути, состояние жизни
или смерти человеческой формы жизни, жёстко контролируются и подавляются в
зародыше. Нужно обладать неизмеримо высокой божественной благодатью, чтобы,
отринув подобную блокировку правдивой информации об уничтожении людей в
городской мясорубке, возгласить прилюдно скрываемую истину о происходящей в
городах трансформации природного
человека в искусственного городоида. Каждый житель города должен быть
осведомлён о том, что если подобная метаморфоза происходит по полной программе,
род такого человека в обозримом будущем прервётся.
Горожане, полностью преобразованные в городоидов,
потому не могут долго находиться в природной среде, что им там всё чуждо и
антагонистично. Природная энергетика, обладая вибрациями более высокой частоты
по сравнению с безжизненными энергиями городской среды, обрекают городоидов на
болезни, на психические расстройства, на нарушение работоспособности, и могут
даже привести их к смертельному исходу. Поэтому-то они и стремятся поскорее
убраться восвояси.
Кроме всего прочего, в любой момент пребывания их вне
города все их мысли, так или иначе, сосредоточены на своих городских пенатах,
на других городоидах, на проблемах городской жизни. Извращённое мышление и
расстроенный чувственный аппарат этих человекоподобных переводят в
ограниченность категорий городской жизни всю гамму их эмоций, возникающих при
погружении в природную среду. К примеру, вместо получения наслаждения красотой
окружающего пейзажа они просчитывают, как всё это использовать по возвращении в
город, какую выгоду можно извлечь из всего увиденного, услышанного и
прочувствованного для укрепления своего положения в городе.
И ведь, что более всего печально. Городоиды понимают
на каком-то глубинном уровне, что в городе природа человека изменяется
настолько серьёзно, что их потомки просуществуют максимум два-три поколения. И
это понимание провоцирует их на то варварство, с которым они с помощью
различной техногеники уничтожают природную среду. Им безразлична судьба других
людей, поскольку их роды исторически обречены на вымирание. Отсюда происходит и
их девиз жизни: «Бери всё от текущего момента и не думай о завтра». Отсюда
исходит и та бешенная активность городоидов, приводящая к массовости появления
в природных массивах всё новых и новых очагов городской среды – этих анклавов,
которые подобно раковым клеткам имеют тенденцию к бесконтрольному расширению
своих границ и к объединению в новые города.
18.11.2002
РУНА VII. ИНВОЛЮЦИЯ ЧЕЛОВЕКА
В ГОРОДЕ
Какую бы сторону городской жизни людей ни взять –
красной нитью через всё проходит либо лежащая на поверхности, либо глубоко
спрятанная под спудом тенденция к
инволюции человеческой формы жизни. Естественно, эта тенденция реально
проявляется через вполне конкретных индивидов.
Однако мало кто из горожан согласится признать себя
марионеткой, которой управляют некие неведомые невидимые силы. Наоборот, истые
горожане грудью стоят за прелесть урбанистической цивилизации. При этом они
могут долго и нудно говорить о том, как они устают среди толп людей на улицах,
в магазинах, на транспорте, как много в городе машин, как нарушена экология,
как трудно устроиться на хорошую работу, как невозможно уделять много внимания
воспитанию детей (да и детей-то в городе лучше иметь поменьше!), как сложно с
жилплощадью… Но как только кто-либо заявляет, что город античеловечен по своей
сути, и поэтому нужно искать более человеческие места и способы жизни
где-нибудь ближе к природе, – тут уж горожане все как один бросаются на защиту
города, вернее, всех тех бытовых и «культурных» удобств, которыми пользуется
городские жители.
О чём это свидетельствует? О полной аналогии
сладострастному состоянию последних минут жизни самоубийцы, вскрывшего себе
вены.
Буквально все атрибуты городской жизни, включая
элитное жильё, самое современное авто, популярные театры, модные художественные
галереи, европейские офисы и другие новомодные городские устроения, в
буквальном смысле отбирают у человека
его жизненную энергию. Интуитивно это ощущают многие жители города, боясь,
правда, в этом признаться даже самим себе – вслед за осознанием
энерговампиризма города со стороны прозревшего горожанина обязательно должны
последовать какие-то действия по противодействию своему умерщвлению: ведь только неразумный или
невольник не может бороться с фактом усекновения срока своей жизни. В
современных же условиях беспомощности рядового человека перед Молохом всеобщей
урбанизации жизни в масштабе всей планеты, внимание жертвы этого Молоха должно
быть направлено на максимально возможное сокращение времени своего пребывания в
городе. Пожалуй, это единственно доступный способ убережения своего естества от
энерговампиризма городской среды обитания.
В каких формах разумные люди будут снижать своё
присутствие в городской среде – зависит от их способностей и материальных
возможностей. На данный момент единого рецепта для всех сразу предложить не
представляется возможным, тем более что основная масса горожан, в принципе, не
представляет свою жизнь вне городских стен.
В связи с этим следует отметить, что город – в
глобальном плане – является гениально созданным механизмом, нацеленным на
ускоренную инволюцию органической формы жизни, прямое следствие чего – поступательное сокращение жизни горожан. Всё
живое, что, так или иначе, втягивается в
инволюционную воронку города, подвергается видовой деградации. У людей, в
частности, на сегодня нет ничего, чтобы можно было противопоставить собственной
инволюции в городе, кроме как бегства от его жерновов, перемалывающих их жизнь.
Бегство без раздумий и компромиссов, и чем дальше – тем лучше.
В связи с явно прорисовавшейся перспективой деградации
городского человечества необходимо более детально рассмотреть
инволюционный аспект прозябания человека
в городе, именно прозябания, а не жизни. Жизнь – это несравненно более
многогранное явление, нежели городское рабство человека. Изъятие же у человека
его жизненной энергии через посредство городской среды, в результате чего
происходит сокращение его жизни, имеет и более глубокое воздействие на природу
человека.
Само изъятие энергии происходит с помощью бессчётного
числа неблагоприятных для человека факторов. Невозможно перечислить даже малую
толику таких факторов, поскольку тогда нужно было бы описывать практически всё,
что окружает человека в городе. Для примера имеет смысл привести лишь
некоторые, наиболее одиозные факторы отъёма жизненной энергии человека в
городе. Эти примеры помогут разумному человеку более пристально взглянуть на
всю ту среду, в которой он постоянно обитает в городе, проанализировать эту
нелицеприятную картинку и осознать принципиальную гибельность городского
существования человека – кем-то когда-то ради каких-то сверхцелей запущенную программу постепенного уничтожения
людей в городах.
Фактор перегруженности городского транспорта. Переполненность транспортных средств пассажирами –
вечная проблема города, которая вряд ли когда-нибудь будет решена, как бы не
ратовали за это добропорядочные граждане. Почему? Если бы искусственное
создание толчеи не было специально запланировано в целях провоцирования выброса
отрицательных эмоций людьми, то у городских властей обязательно нашлись бы
средства на разработку удобных, вместительных, современных транспортных
средств, обслуживающих городские магистрали. Конструктивные особенности такого
вида транспорта исключала бы возможность образования в нём толчеи, приводящей к
озлобленности пассажиров по отношению друг друга.
А так, даже то небольшое финансирование, что
выделяется на развитие транспорта, идёт, к примеру, на закупку маломестных,
непрактичных автобусов или на создание неких транспортных агрегатов, которые по
своим дизайнерским решениям, в принципе, не могут решить проблему повышенной уплотнённости
пассажиропотоков. И даже если удаётся создать удобный пассажирский салон, в
котором без давки может ехать большое число пассажиров, расписание движения
обязательно составляется таким образом, что и в этом вместительном транспортном
средстве всё равно возникает давка.
С таким логически необъяснимым явлением этой стороны
городской жизни сталкивается любой горожанин, пользующийся общественным
транспортом. На самом же деле, этому алогичному явлению городской жизни
существует чёткое объяснение: городская среда организована специальным образом
для целенаправленной стимуляции людей к
генерации ими потоков отрицательных эмоций.
Для чего это необходимо создателям среды городского
обитания людей объясняет психогенетика
– совсем недавно возникшая новая наука, предметом изучения которой является
исследование влияния состояния психики человека на его генотип. В соответствии
с психогенетической парадигмой, генетический код человека, находящегося в
состоянии озлобленности на других людей, видоизменяется с градиентом «от
человеческого – к животному» в сторону озверения его поведенческих реакций.
Другими словами, проявляя злобный, читай далее – звериный, нрав под
воздействием давки и переполненности на транспорте, человек в изменённом
состоянии психики сам себя обрекает на деградацию. Генотип его потомков через
несколько поколений может окончательно потерять человеческую природу, и тогда,
пройдя стадию зверо-людей, эти несчастные окончательно инволюционируют в
животных, что ознаменуется появлением, к примеру, ещё одного вида
человекообразных обезьян.
Альтернативная наука, к слову сказать, имеет на
сегодня вполне обоснованные свидетельства того, что греческий миф о превращении
спутников Одиссея в свиней имеет под собой вполне реальную основу с поправкой
на удлинение сроков такого превращения – подобное могло произойти после начала
определённых воздействий на генетический аппарат конкретного рода людей только
спустя пять-семь поколенческих смен инволюционного падения этого человеческого рода. Очевидно, в мифе
нашла своё отражение завершающая стадия инволюции людей в животных, в данном
случае – в свиней, чем было вознаграждено их «свинское» поведение в жизни.
Возвращаясь к фактору озлобления людей на транспорте,
нужно отметить длительное пребывание в
аналогичном состоянии психики и со стороны тех горожан, которые перемещаются по
городу на личных автомобилях. Сколько бы власти ни строили новых пригородных
трасс, эстакад и транспортных развязок, как бы не расширяли улицы и проспекты –
всё равно в городе всегда будут возникать автомобильные пробки – всё более
крупные и во всё новых местах. Каждому здравомыслящему человеку ясно, что любой
город с существующими на сегодня стандартами городских магистралей однозначно
будет забит автомобилями, если не принимать организационных мер по ограничению
количества авто на городских улицах, бульварах и проспектах. Если же такого
административного ограничения не вводится, значит, все эти автомобильные заторы
нужны для создания у водителей личных авто и их пассажиров определённых психических
состояний. Думается, сегодня уже никому не нужно объяснять, что чувствуют люди,
запертые в ограниченном пространстве кабины своего «железного коня», находясь в
очередной пробке, из которой не могут выбраться уже час или полтора – конечно
же, каждый из этих заключённых превращается в источник выброса яда негативных
эмоций. В результате – процесс видоизменения генотипа этих пленников личных
транспортных средств получает дальнейшее развитие, постепенно превращая их в
зверо-людей.
Фактор городского жилья. Вряд ли сегодня можно найти существенное количество
горожан, которые были бы полностью удовлетворены своим жильём и условиями
проживания в нём. Кто-то по незнанию может возразить, что владельцы элитного
жилья полностью довольны своими апартаментами. Реально же среди владельцев
элитного жилья насчитывается больше всего недовольных своими жилищными
владениями в сравнении с другими группами городских жителей.
Так что же конкретно из характеристик городского жилья
с завидным постоянством вызывает у человека резко отрицательные эмоции,
которые, как было сказано ранее, – основной движитель инволюции природы
человека? Низкие потолки, маленькая
кухня, тесная прихожая, проходные комнаты, ограниченность жилой площади,
текущие краны, подтопление с верхних этажей, повышенный фон внутридомового
шума, остановки лифтов, отключение воды, тепла и электричества, уличный грохот,
насыщенность воздуха пылью и другими загрязнителями, парковка автомобилей на
газонах у дома, подростковый вандализм, загаженность подъездов, хулиганствующие
и пьяные компании на детских площадках, мусорные свалки под окнами…
Сколько ещё можно перечислять подобных прелестей
городского жилья? Без сомнения, список получится очень длинным. И вся эта
несуразица, с которой жилец ежедневно сталкивается в своём жилище и около него,
вызывает у этого горожанина разного рода нервные срывы. На фоне таких стрессов
человек перестаёт смеяться, радоваться, восторгаться, петь, сочинять стихи,
наслаждаться музыкой, внимать искусству, познавать сочинения писателей. Свет меркнет
в его глазах. Тьма заполоняет всё и поглощает всех. Ему начинает приносить
удовлетворение чтение книг о всяких жутких преступлениях, просмотр фильмов на
сатанинские темы, когда людей с особой жестокостью убивают, насилуют, пытают,
разрывают на части, поедают дикие звери
и уродливые монстры. Ему вообще становятся ближе не люди светлой стороны
жизни, а люди из тени – атлеты-убийцы, интеллектуалы с дьяволом в душе,
сексуальные извращенцы, грабители, финансовые аферисты и т.д.
Всё это означает, что городской житель со своего
пьедестала Человека сваливается в спираль инволюции, из которой крайне сложно
выбраться. Ну и, конечно же, инволюционная спираль человеческой деградации
окрашена исключительно отрицательными эмоциями. Город – этот прожорливый Молох –
высасывает из человеческого нутра всевозможную гамму негаций, порождаемых
организмом инволюционирующего и уже неразумного человека.
Фактор комплексного экологического загрязнения. Этот фактор сегодня может не раздражать только
роботов: организм любого живого существа
и, в особенности, человека очень болезненно реагирует на отравление атмосферы, еды, воды, на
источники вредных излучений, на шумовое загрязнение. Со всем этим экологическим
неблагополучием горожанину приходится либо смиряться, либо пытаться бороться,
как правило – в одиночку, затрачивая серьёзные финансовые средства на покупку
всевозможных фильтров, уплотнителей, специальной экологически чистой пищи,
агрегатов искусственного климата и т.п.
Постоянный страх отравления, понимание неотвратимости
воздействия экологически вредных веществ на здоровье детей, собственные
хронические недомогания со строгой закономерностью приводят горожанина к
истощению нервной системы с последующим развитием неизлечимых недугов. Естественно, постоянный страх за себя и за
близких людей, безнадёжность и внутренняя паника воздействуют на эмоциональный
аппарат человека таким образом, что из него рекой льются отрицательные эмоции
уныния, печали, отчаяния. То есть и в этом случае город через посредство
разрушительных эмоций уничтожает человеческое в человеке, пестуя в нём
нечеловеческое.
Таким образом, даже этих трёх приведённых факторов
отрицательного воздействия на человека городской среды его обитания вполне
достаточно для иллюстрации того, что принудительный отъём у горожан жизненной
энергии с помощью спланированного нагнетания множества обстоятельств,
препятствующих нормальному течению их
повседневной жизни, приводит людей города в злобное эмоциональное состояние или
провоцирует возникновение у них эмоций, несовместимых с жизнью здорового человека. Если в подобных психических состояниях человек пребывает продолжительное
время, у него происходит стойкое изменение психики в направлении негативного
отношения ко всем явлениям жизни. В результате он становится полноценным городоидом
– носителем разрушительных энергий, которые сокрушают, в том числе, и его
собственный организм. Генетический аппарат городоида под воздействием
постоянных, угнетающих психику эмоций
видоизменяется на восприятие более низких энергий, то есть на генетическом
уровне человеческое начало преобразуется в животное начало.
Процесс урбанистической деградации человека, в наши
дни набравший исключительную силу и невиданное ускорение, остановить уже
практически невозможно. Далее обманывать самих себя по данному поводу уже не
имеет никакого смысла, и тем более – оправдания.
Не опуститься же на животный уровень имеют шанс только
те из нынешних городских жителей, которые найдут в себе силы вырваться из
города во имя человеческой жизни в природных биоценозах. У горожан, тонущих в
болоте вырождения и депопуляции, больше не осталось других путей спасения себя
и своих потомков.
24-26.11.2002
РУНА VIII. ТЕРНИСТЫЙ
ПУТЬ ОБЩИННОГО ИСХОДА
Ещё не павшие пред силой денег жители города, этого
адского порождения денежного бесовства,
в наше время обострённо ощущают гибельность безнравственной жизни, на которую
обрекает человека городская среда
обиталища дьявола. Этих, ещё живых людей, ещё не до конца потерявших
способность чувствовать, всё более неотступно заботит чувство самосохранения,
что пробуждает у них стремление к нравственной жизни на лоне природы.
Такой устремлённостью объясняется
желание этой части горожан вырваться из городских лабиринтов, пропитанных
запахом серы, в естественно-здоровую среду обитания. Они мечтают уйти подальше
от мрака городов, от звериных нравов, царствующих в этих каменных джунглях, где
ради денег городоиды готовы пройти по головам своих родных, друзей, коллег,
соседей, а ради карьеры, сулящей богатство, растоптать все нормы морали, предав
забвению человеческие чувства, человечность отношений с окружающим миром. Но
вот беда – мало кто может вразумительно высказаться по поводу того, куда, как,
с кем и на каком основании можно переселиться из городов.
Исход городских жителей из городов – не такая уж
простая задача, и уж тем более не лёгкая прогулка на природу. Многим, тем не
менее, кажется, что в переселении из города в сельские поселения, окружённые
естественно-природной средой обитания, нет ничего сложного для переселяющихся. И когда закоренелые горожане легкомысленно
устремляются «назад к природе», они, как правило, оказываются не в силах
вынести негородские условия жизни. Возвращаясь в города после наступившего
отрезвления, часто в состоянии, близком к панике, они способны напрочь
отбросить свои принципы, отречься от друзей и родных, оставшихся жить вне
городских стен.
Сама же по себе мысль о выходе из ада городов очень
красива. Она притягивает к себе всё новых адептов. Они начинают гуртоваться
где-нибудь в городе. Судят. Рядят. Готовятся к исходу. Некоторым группам таких
спасающихся удаётся найти в сельской местности места для переселения, где можно
застолбиться, наладить быт, пустить родовые корни. Редко, но всё же случается
такое, что единичные группы энтузиастов всё-таки покидают города и заселяют
такие места где-нибудь в глубинке.
Естественно, во всех подобных местах исхода городских
жителей проживает коренное население, придерживающееся в повседневно текущих
делах вековых традиций. И, конечно же, у местных жителей существуют свои
представления о жизни, свои обычаи, свои нравы. А посему приехавшим на новые
места проживания горожанам, родившимся и
выросшим в принципиально иной среде обитания, чрезвычайно трудно вписаться в
местные условия жизни. Поэтому-то они и селятся на новом месте жительства компактными группами,
поскольку сообща, как им кажется, легче обживаться в незнакомом для них
сельском сообществе.
Обычно эти группы состоят из нескольких семей, которые
объединяются в своеобразную общину. К сожалению, главной особенностью,
характерной для подобных общин, является всё же не стремление к взаимопомощи
между общинниками, а подспудный страх неизвестности перед новой для этих людей
средой, где отсутствуют комфортные городские костыли так называемого
«цивилизованного образа жизни». И этот тайный страх нового, неизведанного в
основном и объединяет общинников: вместе с такими же недавними горожанами вроде
бы можно быстрее адаптироваться к новым местам и новым людям.
Но, как ни странно, именно в подобной технологической
схеме исхода из городов содержится своеобразная мина замедленного действия.
Рано или поздно взрываясь, эта «мина» зачастую полностью разносит общины на
мелкие части. Люди, которые считали себя единомышленниками, которые знали друг
друга по много лет, часто являясь закадычными друзьями, могут стать злейшими
врагами при таких обстоятельствах.
Собственно, психологи могут достаточно детально
описать весь процесс возрастания неприязни между общинниками, который зачастую
завершается лютой ненавистью друг к
другу. Главное, однако, состоит в том, что далеко не все из них выдерживает
испытание на крепость своих антигородских убеждений. Большинство участников
подобного исхода, подверженных приступам
исступления по причине отсутствия привычных бытовых удобств, быстро начинают
осознавать, что они всё-таки горожане до мозга костей и способны жить только в
городе, что все их антигородские настроения – не более чем розовая романтика,
быстро улетучивающаяся в тоске по городскому комфорту жизни. То есть на селе у
многих людей исхода завершается процесс созревания в них городоидов, о чём они, проживая ранее в
городе, и не подозревали.
Городоиды из числа переселенцев, истинная сущность
которых окончательно проявилась в
обстоятельствах исхода, бросают всё и, сломя голову, устремляются назад в
вожделенные города, стремясь забыть этот период своей жизни в глубинке как
кошмарный сон. И ведь, сколько таких осознавших себя городоидами при попытке
исхода из города можно снова встретить на улицах городов?! Много. И даже очень
много. Более того, эти вернувшиеся в город городоиды становятся настолько
фанатичными в своих городских пристрастиях, что готовы растоптать любого, кто
осмелится в их присутствии критиковать городской образ жизни.
Из всего вышесказанного, однако, вовсе не следует, что
хлебнувшим городского комфорта людям уже принципиально противопоказано
переселение из города в сельские
поселения. Просто организовывать переселение нужно совсем по-другому, полностью
отказавшись от массового исхода как единственно верного способа начать здоровую
жизнь за пределами городской черты.
Изюминкой же удачного исхода из городского ада может
явиться феномен мыслителя. В противоположность исходу «сразу всем скопом»,
когда доминантой служит исключительно внешняя сторона процесса, в чём,
собственно, и состоит основная причина развала наспех сколоченных общин, в
которые объединяются люди, порой, совершенно противоположных мировоззренческих
подходов к жизни, феномен мыслителя, вокруг которого собираются его приверженцы и ученики, даёт
практически стопроцентно успешный
результат исхода.
Исход на основе феномена мыслителя должен развиваться
примерно следующим образом.
Тот или иной мыслитель, предлагая широкой публике свои
мировоззренческие концепции, постепенно обретает круг почитателей и
последователей этих наработок. У людей, концентрирующихся вокруг него, естественно, происходит изменение их образа
мыслей в соответствии с его идеями. Так складывается определённая общность
людей, объединённых одной идеологической линией. Если этот мыслитель – приверженец
исхода из городов, то инициативная группа последователей его концепций может
предложить ему стать во главе исхода. В случае его согласия определяется район
дислоцирования, приемлемый для всех его приверженцев, желающих переселиться из
города.
Далее события могут развиваться так: не мешкая, без
долгих сборов и подготовки в этот район на отдых, в творческие командировки, на
временную или постоянную работу и т.д. начинают выезжать люди, принимающие идеи
этого мыслителя. Зачем это нужно? Для комплексного обследования района на
предмет непротиворечивости жизненных позиций стремящихся к переселению и местных жителей. Кроме того,
происходит предварительная настройка будущих поселенцев на местный биоценоз.
Если, при этом, такое обследование принесёт отрицательные результаты,
подыскивается другой регион исхода.
По мере же укрепления местных контактов и получения
практических подтверждений благотворности климатических условий данной
местности всё больше переселяющихся будут пребывать в данный регион на
постоянное жительство, то есть начинает складываться переселенческая община.
Что очень важно, на всех этапах этого процесса должен принимать самое активное
участие сам мыслитель. В каком качестве? Конечно же, он должен быть избавлен от
тяжёлого физического труда и от суеты по жизнеустройству в этих местах. И, как
бы это не показалось кому-то странным или смешным, но в этих краях мыслитель
должен иметь все возможности для интенсивного мышления.
Да, да, он должен интенсивно мыслить, стремясь
подняться в своём мыслительном процессе до наивысших пределов нравственной
чистоты. При этом процесс его мышления происходит в привычной для него
обстановке: он может ходить по окрестностям, бывать в гостях у добрых людей с
мудрой беседой, предаваться размышлениям у свечи, у костра, у печи, на
завалинке, в лесу, на горах, у реки и т.д.
Ему всего лишь нужно, находясь в местах предстоящего исхода, осмысливать
различные явления жизни, происходящие вокруг него. Свои мысли он может излагать на бумаге, может
писать на этой основе книгу, может поведать о своих мыслях людям в разговоре,
может просто размышлять в уединении.
Необычность его образа жизни заключается в том, что со
стороны мыслитель выглядит тунеядцем, белоручкой, нахлебником и прочее в то
время как другие круто напрягаются на
работе. Но так всё это выглядит лишь при поверхностном взгляде. На самом же
деле, основную работу по формированию общины выполняет именно мыслитель,
поскольку залог успеха всего предприятия лежит в незримом мире ирреального.
Если удастся посредством мыслеформ мыслителя выстроить «небесную общину» в
нематериальном мире сверхчувственного, то тогда и на физическом уровне община
обязательно состоится, будет прочной и долговременной. Со временем она сложится
в компактное поселение общинников или будет существовать в форме поселений,
распределённых по данному региону.
Здесь вполне уместно задаться вопросом: «А в чём
состоит критерий истинности воззрений этого мыслителя на жизнь вообще?» Квартируя у местных жителей сразу после
приезда в регион, беседуя с ними, излагая им свои мысли, он будет постоянно
проходить проверку истинности своих мыслей у людей, которым Земля-матушка
опосредованным образом передаёт своё благовестие. Конечно, эти простые люди не
мастаки записывать свои мысли на бумаге или красиво говорить, но, в любом
случае, – это благодатные слушатели. Они исполнены мудрости Земли, на которой
живут. И если мысли мыслителя ложны, являясь не более чем интеллектуальным
мусором, они, внимательно выслушав его, без всяких затей скажут, ложь это или
правда. Окажись мыслитель нравственно заблудшим человеком, они просто потеряют
к нему всякий интерес, а при встречах на улице будут просто здороваться и
говорить о бытовых делах.
При таком раскладе исход данной общины окажется под
угрозой, если переселенцы и далее будут некритично относиться к концепциям
своего идеолога. И если данный мыслитель будет упорствовать в своих
заблуждениях, общинникам придётся или распустить общину и обживаться далее
исключительно по своему разумению, или переориентироваться на другого
мыслителя, или самим стать коллективным мыслителем, учтя мнение местных жителей
по насущным мировоззренческим вопросам. Однако в общине всё будет нормально в
случае способности мыслителя к корректировке своих воззрений под влиянием
мудрости простых людей.
Ежели же местные жители интуитивно прочувствуют
жизненную глубину воззрений мыслителя,
все, от мала до велика, будут относиться к нему с почтением и благоговением. В
этом случае он стает самым почётным гостем в их домах, к нему, где бы он ни
жил, местные проторят столбовую дорогу,
приходя к нему за советом или для мудрой степенной беседы, да и вообще станут
относиться к нему с открытой душой.
Когда праведник становится главным звеном общины
исходящих из города, она процветает. В неё будут стремиться влиться всё новые и
новые общинники. Нравственный Мыслитель созидает благость в месте своего
нахождения, блокируя всё плохое и негативное. Поскольку он выполняет в общине
функции, аналогичные человеческому Разуму, без него она, скорее всего, если и
будет существовать, то чисто формально.
Поэтому общинники ради успеха исхода должны обеспечить ему необходимые условия
для жизни и деятельности, понимая, что настоящий Мыслитель особо не привередлив
– ему всего-то и нужно, что простая еда, одежда, крыша над головой, стол,
книги, ручка и бумага.
И тишина как верный спутник праведных мыслей!
10.10.2002
РУНА IX. ИЗ ТЬМЫ – К СВЕТУ
Здравомыслящие люди наших дней хорошо понимают
специфику текущего момента, состоящую в том, что у современных городских
жителей уже почти не осталось шансов вырваться из кочевого образа жизни
цивилизации «новых кочевников», сформировавшейся в чреве городов. И
единственным способом использовать, может быть,
последний оставшийся у них шанс избавления от гибельного кочевья
является возврат к осёдлому образу жизни, для чего им необходимо отыскать земли
проживания своих предков с тем, чтобы вывести из городов своих сородичей для
укоренения на этих землях. Попытки же людей, привыкших к городскому образу
жизни, укорениться в городах – не более чем самообман и упорное нежелание
посмотреть в лицо правде реалий.
В городе невозможно укорениться, прежде всего, потому,
что в глубокой древности города как раз и были созданы в качестве инструмента
«выкорчёвывания» человеческих родов из природной среды обитания, поскольку
городскими условиями жизни члены родов вынуждаются постепенно удаляться друг от
друга как в физическом измерении, так и в духовном. Если в природных условиях
род людей жил общими интересами в следовании священным родовым традициям
предков, то в городе родовая составляющая жизни человека нивелируется вплоть до
полного отчуждения бывших сородичей. И так – из века в век – в городах происходило
уничтожение института родства. Итог этой политики, изуверской по отношению к природному естеству
человека, – современных горожан родственные отношения интересуют исключительно
с потребительской точки зрения. Можно с того или иного родственника вытрясти
деньги, наследство, положение в обществе, рекомендации для знакомства со
знаменитыми и богатыми vip-персонами и
т.д. – родственные связи нарочито процветают, нет – о них забывают,
рассматривая родственников как обузу, а
поддержание отношений с ними – как бездарную трату времени и сил.
Ведающие исторический опыт развития человечества
утверждают, что укорениться семьям-родам
возможно только вне города и даже вне городского образа жизни. Естественно, для
этого им необходимо переехать из города в сельские поселения. Если же семья-род
не сможет укорениться, её ждёт печальная участь растворения без остатка в
разношёрстной массе новых кочевников, где даже дети забывают своих родителей,
не говоря уже о более старших поколениях предков. Это будет означать, что эта
группа горожан таки бездарно упустила свои последние шансы к сохранению
собственной человечности, что её члены допустили непоправимую ошибку, избрав
дорогу деградации и инволюции человеческой формы жизни в городской среде
обитания.
Исход же из городов для осёдлой жизни в
естественноприродных условиях – Свет в конце туннеля, по которому дойти до
Света – тоже непростая задача. Исход
никому и нигде не давался легко, но ради жизни на Земле горожане должны на него
решиться. Чем больше людей покинет города, чем больше родов укоренится на
землях своих предков, тем быстрее люди восстановят свои исконные человеческие
способности, тем скорее они приведут в порядок окружающее пространство, тем
больше возможностей будет у человечества по прекращению злодеяний нелюдей,
поганящих Землю-матушку.
В числе таких гнусных злодеяний нелюдей – опустошение
громадных территорий, где некогда земля благоухала, откликаясь на теплоту рук и
чистоту помыслов проживающих на ней родов людей. В частности, инициированная и
осуществлённая нелюдями и их прихвостнями жестокая политика выкорчёвывания укоренённости русского народа
привела к тому, что родовые места многих русских людей были ликвидированы или
стали опасными для жизни. Эти места могли попасть, к примеру, в зону затопления
построенной гидроэлектростанции. Деревни и сёла могли быть снесены под корень
во исполнение циркуляра по укрупнению поселений. На таких местах могли быть
построены новые города, крупные промышленные предприятия, там могли
организовать какой-нибудь военный полигон,
космодром, хранилище боевой техники, и, что хуже всего, в зоне их досягаемости
могли провести испытания ядерного, химического или другого вида оружия
массового поражения. В конце концов, они просто могли быть заражены вредными
выбросами предприятий или экспериментальных научных лабораторий.
Вообще же, из всех возможных причин потери
жизнепригодности родовых мест можно составить длинный перечень. Людям, когда-то
укоренённым в этих опасных на сегодня для здоровья человека местах,
воспринимать такой убийственный приговор своей родимой стороне чрезвычайно
тягостно. Ведь многие семьи, а то и целые рода, в настоящее время изыскивают
средства и возможности для переселения из городов в свои родовые места, не
желая более отдавать себя на растерзание городам-монстрам. Так, куда же им
теперь податься, если исконные места жизни этих родов более не пригодны к
жизни? Вряд ли кто из власть предержащих в этой трагедии обрубленных родовых
корней придёт на помощь таким людям, стремящимся к осёдлой жизни на своей малой
родине. Тем более что все государства и государи библейской урбанистической
цивилизации во все времена проводили, явно или подспудно, политику ликвидации
родов в пользу безродного городского образа жизни. Поэтому помощь в поисках
возможностей сохранения и выживания
семей-родов, без чего человечество со временем попросту выродится как таковое, полностью ложится на
ведунов-мыслителей, несущих своё служение в гуще народа. И те горожане, что
находятся в ясном состоянии своего Разума, с благодарностью следуют их мудрым
советам в выборе наиболее оптимальных путей исхода из городов своих родов,
которые, конечно же, в результате агрессивного натиска легионеров Тьмы понесли
серьёзные потери за время жизни в городах.
Прежде всего, живущие в городах сородичи, души которых
ещё способны откликаться на зов предков, должны определиться с выбором места
исхода. В случае безвозвратной потери их родовых угодий на семейном совете
можно было бы определить параметры той местности, которая могла бы заменить
утраченное место происхождения семьи-рода, на которой можно было бы обеспечить
родовое развитие с постепенным укоренением рода.
В подборе вариантов мест исхода нужно опираться на
рекомендации уважаемых семьёй добрых
людей, которые никогда не присоветуют поселиться на гиблых местах. Конечно же,
нужно и самим поездить по различным регионам для личного ознакомления с
потенциально возможными местами исхода. И если официальные власти, обычно,
скрывают сведения по экологическому загрязнению территорий, то простые люди,
если что-либо знают об опасных местах в округе,
обязательно поделятся такой информацией с другими людьми.
В общем, мест нового укоренения сегодня в избытке на
постепенно запустевающей русской земле. Это может быть какая-нибудь пока ещё не
до конца исчезнувшая деревня, процветающее село или вновь строящееся поселение.
Вариантов может быть большое количество. Но, при любом раскладе, в данном
вопросе ошибаться нельзя. Как говорится, лучше семь раз отмерить и один –
отрезать. На семейном совете, где выбирается место, на котором вновь на века
будет укоренён род, лежит вся полнота ответственности перед потомками. А это
очень серьёзно.
В случае малого числа сородичей, поддерживающих идею
исхода на новое место укоренения, существует вариант создания общины
сотоварищей по исходу. Для этого ещё в городе можно объединиться с другими
семьями-родами, придерживающихся примерно тех же убеждений и подходов к жизни,
что и данная семья-род, после чего следует разработать план обживания выбранных
мест. При этом каждый пункт этого плана должен быть обязательно закреплён за
конкретными людьми общины.
Осуществляя реализацию плана, нужно ни на минуту не
забывать важнейшего предупреждения опытных общинников – в общинных делах ни в
коем случае нельзя перемешивать интересы разных семей. Община – это не
обобществление всего и вся, а разумная кооперация с целью минимизации усилий и
средств при переселении из города на необжитое или заброшенное место. Поэтому и
дома, и имущество, и земельный участок, и денежные средства у каждой семьи
должны быть собственными. Помогать друг другу – да, но нельзя впадать в иллюзию
всеобщего равенства членов общины, общего имущества и общего дома, что, как
показывает практика, рано или поздно приводит к неприятию друг друга, к развалу
общины и возврату бывших общинников в города. И убедить таких возвращенцев на
повторение попытки переселения из города уже практически невозможно, поскольку
у них сохраняются крайне тяжёлые воспоминания о первоначальной попытке исхода,
и одна лишь мысль о повторении подобного приводит их в состояние раздражения
или истерики.
На данный момент имеется крайне мало примеров удачного
исхода из города организованных в общины групп людей, но это не означает, что
движение по исходу горожан, которые не приемлют устоев номадической
цивилизации, захлебнулось на начальном этапе. Отсутствие значимого успеха
подобных мероприятий говорит лишь о слабой подготовленности людей к жизни вне
города, об иллюзии простоты и лёгкости жизни в природных условиях, а также об
уповании на принцип «Авось всё устроится само собой».
Само собой ничего никогда не устраивается. В каждом
конкретном случае необходима серьёзная детальная проработка всех этапов
обживания на новом месте, а любые проявления экзальтации и шапкозакидательства
переселенцы должны отбросить раз и навсегда. Жизнь в природной среде обитания –
это наука, которая будет куда посерьёзней абстрактных академических теорий.
Правда, если всё делать по уму в соответствии с заветами древних предков,
дерева родов расцветут и на новых землях, сохранив духовную связь с утраченными
родовыми местами.
Если же говорить об отношении горожан к изменению
уклада жизни при решительном и бесповоротном исходе из городов, то следует
признать, что львиное их большинство
сегодня занимает половинчатую позицию. И при этом многие из них, осознанно или
интуитивно, уже ощущают, что приближается время, когда в городе уже нельзя
будет жить по-человечески. Рано или поздно придётся принимать какое-то решение
– или оставаться в городе, что будет равносильно медленной гибели, или уехать
из него, чтобы попытаться выжить за его пределами. Однако на данный момент
жители городов, как правило, не готовы к решительным шагам в решении этой
задачи. Поэтому в качестве компромисса они ринулись обустраивать садово-дачные
участки на удалении до 150 км от городов: вроде бы и к природе приблизились, и
в городе ничего не потеряли.
При всей неоднозначности движения дачников, главный
недостаток которого – временное гостевание на природе, препятствующее включению
дачников в природный биоценоз данной местности, это движение остаётся пока
единственным реальным достижением в понимании горожанами уязвимости своего
городского образа жизни. Хорошо то, что люди на дачах начинают ощущать своё
природное естество, а некоторые дачники пошли ещё дальше – они уже не могут долго
жить в городе, избрав дачи в качестве постоянного места жительства.
Плохо же то, что многие дачные участки находятся в
городских пригородах. И, вполне естественно, город в своём экспансивном
стремлении к включению в свои границы
всё новых и новых территорий через некоторое время поглотит эти участки, на
которых многие дачники, вложив в их обустройство громадные усилия и серьёзные
средства, успели запустить процесс укоренения своих семей. К сожалению, им
придётся когда-нибудь вновь повторять этот процесс. Для них будет весьма
полезно, если они к тому времени дозреют в своих мыслях до понимания, что дача
не позволяет в полной мере удовлетворить тягу человека к земле, то есть к
укоренению: этого можно добиться только тогда, когда человек без городского хвоста
полностью посвящает себя земле.
Скорей всего, именно дачники как раз и окажутся теми
горожанами, которые при ускоренном падении нравов жителей городов, вызванным
действием античеловеческих механизмов городского обустройства жизни, первыми начнут массовый исход из городов. К
тому же дачники владеют навыками работы на земле и опытом, необходимым для
налаживания нормальных человеческих взаимоотношений с потенциальными
участниками новых сельских поселений.
Те дачники, которые своими руками обустраивают свои
дачные участки, уже обладают достаточным
иммунитетом к развращающему влиянию городской среды на душевное здоровье
горожан. Этот иммунитет они получают без всяких посредников от Земли-матушки.
Можно сказать, что это именно она пестует и окормляет этих новых
благоустроителей русских земель. Психологически они уже сегодня наиболее готовы
отринуть от себя иллюзию процветания городского типа цивилизации. Поэтому, если
какая-то городская община начнёт переселяться в сельскую местность, а в её
составе не будут представлены люди, умеющие и любящие благоустраивать землю, то
у неё вряд ли получится что-либо путное с обустройством на новых местах.
Исход из городов осуществляется под знаком великой
любви к Жизни, а всё личное лишь следует за этим принципом. Такая мотивация исхода позволяет исходящим преодолевать все препятствия при
выходе из Тьмы городов к Свету.
23.11.2002
РУНА
X. ПСИХОТРЕНИНГ ИСХОДА
Городские жители, решившиеся на Исход из города для
проживания в сельской местности, должны быть готовы к такому судьбоносному шагу
не только материально, но и психологически. Ещё точнее – они так должны
изменить своё мировоззрение, что все трудности, неудобства и неустроенность
первоначального этапа их жизни в сельских поселениях не вызовут у них паники,
истерики и желания всё бросить и вернуться в город. Такой настрой у
переселенцев не может быть достигнут за короткие сроки – это длительный
процесс, постоянно-поступательно проистекающий в психике человека, если,
конечно, к иному не вынуждают обстоятельства чрезвычайного характера,.
Мировоззренческая подготовка человека к такому деянию,
которое, наверняка, кардинально изменит его отношение к жизни, – едва ли не
самая важная сторона совершаемого переселения. Можно найти хорошее место для
поселения, можно построить замечательный дом, можно обеспечить устойчивое
финансирование этой акции, можно обрести надёжных сподвижников, но если сам человек
внутренне не созрел для таких изменений в своей жизни – все его усилия в этом
направлении обернутся «пустыми
хлопотами».
Такой переселенец рано или поздно психологически
сломается, снимется со своего места поселения и подастся в город даже несмотря на
серьёзность финансовых потерь, понесённых им в затратах на обустройство в новом
месте. Если к данному вопросу подходить легковесно и рассматривать подобное
переселение как обычный выезд на пикник, то, скорей всего, ничего путного из
этой затеи не получится. Многие члены общин, формирующихся в городах с целью
исхода из них, к сожалению, не представляют и малой толики того, что им
придётся перенести хотя бы на начальном этапе переселения. Оставляя за рамками
материальную сторону дела, следует хотя бы оконтурить препятствия
мировоззренческого характера, которые переселенцам придётся преодолеть для
успеха их предприятия.
Прежде всего, нужно быть готовыми к тому, что
буквально всё на бытовом уровне нужно делать самим, прикладывая к этому немалые
усилия, затрачивая своё время, приобретая новые для себя навыки, осваивая
непривычные инструменты и механизмы, создавая много необычного буквально на
ходу. Если в городе человек получает различные коммунально-бытовые услуги в
результате функционирования многоуровневой структуры городской системы
жизнеобеспечения, в которой задействованы сложнейшие инженерные комплексы, то
переселенцу для обеспечения своего существования нужно будет своими руками
создавать, отлаживать и поддерживать собственную систему жизнеобеспечения. А
для всего этого требуется смекалка, здравый ум, умелые руки и спокойное
отношение к необустроенности – по городским меркам – своего быта.
На примерах обеспечения теплом и водой жителей
сельских домов и городских квартир можно наглядно показать принципиальную
несоразмерность усилий селян и горожан по созданию нормальных бытовых условий
жизни.
Чтобы в доме поселенца было тепло, ему нужно
предварительно заготовить дрова и уголь, принести их с улицы, растопить печь и
поддерживать топку для обеспечения необходимого обогрева дома. В городе же
человек об этом не заботится, поскольку в городских домах налажены системы
централизованного или автономного отопления. Все заботы горожанина по данному
вопросу заключаются всего лишь в оплате услуг по отоплению своей квартиры.
Поэтому вряд ли кто станет спорить, что личные нагрузки на человека по обогреву
своего жилища в городе и на селе не соизмеримы по своей трудоёмкости.
Или обеспечение водой. Чтобы она всегда была у
поселенца под рукой её нужно принести из колодца либо накачать воды в ведро или
в бочку из артезианской скважины, пробуренной в посёлке. Горожанин в своей
городской квартире только повернёт водопроводный кран – и вода польётся без
ограничения до тех пор, пока открыт кран. В сельском же доме, если кончилась вода
в соответствующей ёмкости, поселенец вынужден, не взирая на мороз, дождь,
грязь, ветер, палящее солнце, позднее или раннее время, выходить во двор и идти
к ближайшему источнику воды. И здесь нет разницы – нужна ему кружка воды или
ведро. Последовательность действий одна
и та же, в результате чего недавний горожанин испытывает довольно сильное
психологическое неудобство от подобной несоизмеримости затрачиваемых усилий для
удовлетворения естественных бытовых нужд. Как видно, и в вопросе добывания воды
трудозатраты в городе и на селе несоразмерны.
Помимо обеспечения теплом и водой у сельского жителя
существует и масса других жизнеобеспечивающих работ, аналогичных по
трудозатратам. Если рассматривать все эти необходимые работы по отдельности, то
выполняемые операции вроде бы и не сложны сами по себе. Однако обязательное
ежедневное выполнение всех этих работ,
да ещё в параллельном режиме, требует от человека особой закалки его нервной
системы. У переселенца, привыкшего к городскому комфорту жизни, банально могут
сдать нервы, поскольку для указанной закалки его нервной системы необходимо
продолжительное время.
Поэтому-то городской житель при принятии решения об
исходе из города должен очень серьёзно настроиться на существование подобных
бытовых проблем, постараться привыкнуть к ним хотя бы на даче, если не на
своей, то хотя бы у знакомых. При такой психической самонастройке горожанин
после переселения в сельское поселение будет в состоянии душевного покоя без
суеты и истерик постепенно налаживать свой быт, что-то автоматизируя, что-то
механизируя, что-то рационализируя, что-то выполняя ровно так же, как это
делали наши прадеды. Когда человек ставит перед собой жизнеопределяющую цель по укоренению своего рода, это позволяет
ему философски относиться к различным
препонам на его пути, в том числе, и к бытовым неудобствам.
Все вышеприведённые сведения, вполне очевидные многим,
для некоторых читателей этих строк покажутся, наверное, настолько тривиальными,
что они могут даже оскорбиться. Мол, всё это полная ерунда, поскольку вот,
когда мы были на турбазе или выезжали на
полевые работы, у нас не возникало никаких проблем с обустройством своего быта.
В связи с возможностью существования подобной
читательской позиции хотелось бы
заметить, что было бы глупо причислять всех жителей городов к белоручкам и неумехам в вопросах выживания на
природе. Глупо хотя бы потому, что в города всегда стекался и до сих пор
приезжает на жительство и заработки сельский люд, который, естественно, всё это
умеет делать на пять баллов по причине того, что эти люди всю жизнь провели в
природных условиях. У многих давнишних селян, ныне проживающих в городе, навыки
жизни на природе полностью сохранились, поскольку были впитаны ими с детских
лет. Кроме того, среди горожан много таких, характер профессии которых
предполагает владение навыками выживания в любых географических зонах при любых
климатических условиях. Да и дачники поднаторели в этом направлении. И всё-таки
не стоит умалять проблему: большое число горожан, прежде всего, молодого возраста,
искренне считают, что и в новых сельских поселениях сохранится имеющийся у них
в городе бытовой комфорт. Ну, разве что, будет немного похуже.
Учитывая широкое распространение подобных настроений
среди горожан, руководители групп исхода при наборе добровольцев в эти группы в
обязательном порядке должны интересоваться не только их мировоззрением, но и
наличием у них практических навыков работы руками, а также имеющимся опытом
длительного проживания в условиях, близких к природным. Общинники – просто хорошие
люди, сподвижники, единомышленники, правильно осознающие окружающий мир, – без
таких навыков вряд ли смогут долго находиться в новых поселениях под суровым
гнётом быта, если в их составе не будет опытных людей, способных наладить это
самый быт.
Что ещё жизненно важно понимать – так это
необходимость такой черты характера поселенцев, каковой является высочайшая
личная ответственность буквально за всё, что происходит в поселении. И связано
это с тем, что горожан с детства воспитывают на принципе специализации, то есть
разбиения общего на мелкие части, за которые отвечают узкие специалисты.
Специализация всех сторон городской жизни глубоко запала в подсознание горожан.
Поэтому, как показывает имеющийся опыт неудачных попыток Исхода городских
жителей в сельскую местность,
большинство поселенцев, прекрасно справляясь с тем делом, на котором они
специализируются, недопустимо равнодушны ко всем остальным вопросам общепоселенческой жизни.
Но так на селе жить нельзя. В этом убеждают вековые
традиции крестьянского общежития, которые поселенцам необходимо восстановить и
принять на вооружение во имя той великой идеи, ради которой они оказались в
сельской местности. Так вот – крестьяне были, по сути, универсалами. Они умели
и пахать, и шить, и готовить еду, и строить, и сад закладывать, и содержать
различную живность на своём дворе – имели понятие обо всех сторонах жизни в
деревне, а также обладали навыками-умениями устроения жизни человека в
естественно природных условиях.
Когда же требовалось производить всем миром какие-то
общинные работы, все деревенские жители, живо откликаясь на общественную нужду,
работали на славу без какого бы то ни было понукания или принуждения.
Честна́я – считалось особой честью принять участие в таком деле –
работа, выполняемая, как говаривалось, «без сучка и задоринки», испокон веков
была предметом родовой гордости крестьян Руси.
Крестьянская традиция мировых работ возникла не на
пустом месте: без такого человеческого порыва очень сложно было восстанавливать
жизнь деревни, к примеру, после каких-нибудь природных катаклизмов. Вот и
поселенцы таким же образом должны настраивать себя на общепоселенческие работы
– другого просто не дано в непростых условиях жизни на селе. И своё поспевай
умело делать – и, по зову сердца и души, будь добр подсобить другим. Если же
помощь общинников друг другу осуществляется из-под палки, когда кто-то без
устали трудится во благо общины от восхода до заката, а кто-то демонстративно
загорает на берегу реки – всё общинное дело идёт наперекосяк.
Тем поселенцам, которые не могут преодолеть в себе это разделение по предметам
специализированной ответственности, чураются задаром помогать другим, кто менее
опытен или более слаб, лучше уйти из общины. При этом такие переселенцы-индивидуалы
– не потерянные для Исхода люди. Просто им требуется больше времени и более
жёсткие условия жизни для преодоления специализированного образа мышления («моя
хата – с краю»). Для них более подойдёт отдельный хутор или ферма, где они в
наикратчайшие сроки обретут понимание комплексности жизни в естественных
условиях.
Однако существует и другая сторона этой проблемы. Под
видом своей слабости или неспособности к выполнению какой-то работы
недобросовестные общинники могут попытаться переложить груз самых трудоёмких
работ на наиболее работящих, безотказных и добрых членов общины. Подобная
хитрость в городе может и помогает кому-то жить, но в поселении любые уловки
хитрецов видны как на ладони и очень быстро раскрываются перед всей общиной. И,
конечно же, если люди такого паразитического склада характера будут заправлять делами общины, она очень
скоро даст трещину. Поэтому общинникам и в данном вопросе нельзя расслабляться,
дабы незамедлительно пресекать
хитросплетения лодырей.
Горожане, готовящиеся к Исходу в том или ином его
виде, должны рассчитывать, прежде всего, на собственные силы при обустройстве
своего места переселения. Но при этом их представления об образе жизни на новом
месте должны включать в себя не только собственную готовность к оказанию
посильной помощи другим переселенцам, но также и готовность своей души принять
помощь от других людей, что не менее важно. Об этом не грех лишний раз
напомнить, поскольку современные люди в городских условиях жизни разучились
принимать сердечную помощь от ближних. Многие горожане в запале гордыни
высокомерно отказываются от стороннего участия в своих бедах и проблемах, хотя,
на самом деле, крайне в этом нуждаются. Неспособность общинника принять помощь
добрых людей может привести его к непростым взаимоотношениям с другими
переселенцами.
Таким образом, жизнь в городе и жизнь в поселении –
это два принципиально разных мира, расходящихся всё дальше друг от друга. И
поэтому чем раньше переселенец осознает их принципиальную несовместимость, тем
скорее он сможет наладить свою жизнь на новом месте в новых условиях слияния с
живым миром природы.
И тогда Земля Русская обретёт в лице такого общинника
стойкого последователя священных заветов древнейшей мировой цивилизации – Руси
Ведической.
21-27.11.2002
