С.А. Бородин
Длительное время в XX веке мировое сообщество наций и народов было запугано мифом о «русской экспансии» в те
страны мира, которые Советскому Союзу, существовавшему в то время, удавалось
вовлечь в русло своего политико-идеологического влияния. Транснациональные
средства массовой информации и вторившие им национальные информационные
агентства стран западной ориентации усиленно пугали зарубежную аудиторию не
только экономическими аспектами угрозы попадания в коммунистическую кабалу к
СССР. Главная составляющая мифа, повергавшая в цепенящий ужас западнически
настроенных цивилизованных обывателей по всему миру, заключалась в том, что
русские занимаются жёсткой колонизацией своих коммуноидных стран-вассалов,
сопровождающейся выдавливанием или ассимиляцией местного населения массой русских
поселенцев, которые переселяются из СССР
на территории этих стран. Процесс колонизации наглядно иллюстрировался
экспертными суждениями о якобы «широкомасштабной экспансии» русских в
прибалтийские, среднеазиатские и закавказские республики под прикрытием
«оккупационных» советских войск.
Миф этот вроде бы однозначно подтверждался и
статистическими данными Госкомстата СССР, отражавшими действительно
существенное увеличение некоренного населения
в периферийных частях Советского Союза. Но статистические органы,
которым категорически воспрещалось не то, чтобы публиковать, а даже отслеживать
целый ряд запретных тематик,
замалчивали, в том числе, и этнический состав, и побудительные причины
центробежных миграционных процессов внутри Союза. Более того, как бы это ни
казалось необычным и противоестественным, но и советским, и зарубежным
идеологическим службам было выгодно списывать всё происходящее на «русскую
экспансию».
Причины, по которым происходила такая тесная
взаимоувязка позиций вроде бы антагонистических идеологических «машин»
социализма и капитализма стали понятны только теперь, когда в мировой политике
отчётливо проявился единый общемировой механизм контроля и управления земным
человечеством. Этот так тщательно до сего момента скрываемый механизм, базовую
основу которого составляет уже почти сформировавшаяся цивилизация «новых
кочевников» (номадов), называется «Новым Мировым Порядком». Его цель –
установление абсолютной власти над всей Землёй. Для осуществления же этой
глобальной цели структуры Нового Мирового Порядка длительное время скрытно
работали в недрах как капиталистического общества, так и социалистического. Вот
откуда прорастала общность позиций идеологических служб разных
общественно-экономических формаций в отношении вопроса о мифической русской
экспансии на территориях проживания других народов. Этот фетиш использовался
перелицованными вольными каменщиками всего лишь в качестве прикрытия своей
неустанной деятельности по закулисному формированию кочевой массы «новых
кочевников» – движущей силы процесса создания
единого общемирового государства, управленческие и контролирующие органы
которого сегодня расположены на территории США.
Новый Мировой Порядок сегодня настолько усилился и
укрепился, что его апологеты уже не считают нужным драпировать свои действия,
как это происходило в недавнем прошлом, когда с Советским Союзом ещё считались
при раскладе сил на мировой арене. Открытость действий структур «нового
мирового порядка» стала возможной по причине того, что высшие круги цивилизации
«новых кочевников» сегодня не видят на мировой арене сколько-нибудь
значительной по своим реальным возможностям силы, способной хоть как-то
помешать осуществлению их амбициозных планов. При этом проводится ничем не
прикрытая массированная кампания по информационно-идеологическому обеспечению
становления единого государства номадов вместо всех тех многочисленных
национальных государств, которые на сегодня являются членами ООН.
К слову сказать, в сложившихся на данный момент в мире
геополитических реалиях поддержание мифа
о «русской экспансии» стало для Нового Мирового Порядка не только не выгодно с
экономической точки зрения, но и опасно по идеологическим соображениям,
поскольку в нём, как в зеркале, отражается вся подноготная манипулирования
происходящими в мире событиями. Поэтому этот миф лопнул сам собой, обнажив
античеловеческую природу его создателей.
Получив возможность полномасштабной оценки событий
бурного XX века по прошествии 10 лет после сокрушительного
уничтожения Советского Союза цивилизацией «новых кочевников», выходящей сегодня
на мировую арену в качестве доминирующей силы, можно однозначно констатировать,
что так называемая «экспансия русских» была дутым пузырём не только для стран
социалистической ориентации, но даже в пределах территории СССР. И в связи с
этим, принципиально важно показать, что же на самом деле вершилось в отношении русского народа на
территории СССР в годы власти «рабочих и крестьян», какая изощрённая методика
уничтожения русскости в русских людях была заложена в теории, лозунгах и других
штампах официальной идеологии общества
всеобщего братства и равенства.
Как и общество либерального капитализма,
социалистическое общество было создано для перехода к обществу «новых
кочевников», а не к коммунистическому обществу, как это провозглашалось теорией
марксизма-ленинизма. В то время как в США на полную мощь работал «американский
плавильный котёл» по производству из иммигрантов адептов общепланетарной цивилизации «новых кочевников», в Советском
Союзе силы мировой закулисы задействовали другой сценарий перевода населения
страны из укоренённого состояния в
кочевое. По этому сценарию государственная идеология формировала у людей
психологическую установку жизни «на колёсах», согласно которой советским людям
с детства внушалась психологическая установка «Будь готов! – Всегда готов!». По
первому зову партии и правительства людские массы срывались с насиженных мест и
устремлялись осваивать новые пространства в неведомых землях ради всеобщего
счастья.
Сразу нужно заметить, что той части населения страны,
которая была отнесена к национальным меньшинствам (в простонародье их окрестили
«нацменами»), процесс подрыва укоренённости практически не касался: им
отводилась роль жерновов по перемалыванию жизненного потенциала русского
народа. Правда, на втором этапе сценария поглощения Советского Союза
цивилизацией «новых кочевников» после уничтожения корневой системы обеспечения
жизнеспособности русского народа предусматривались аналогичные акции и в
отношении других народов СССР, так как
кочевать по миру без каких бы то
ни было исключений в конечном итоге должно всё население планеты.
Но поскольку идеологам превращения укоренённых народов
в кочевников нельзя отказать в способности к объективному прогнозу возможных
событий в будущем, постольку уже не первом этапе параллельно с русским народом
в процесс подавления укоренённости вовлекались и некоторые малые народы. Так, к примеру, исполняя глобальную установку по насаждению на Земле
кочевого образа жизни всех её народов, в качестве превентивной меры в жесточайшем режиме были осуществлены
депортации целого ряда малых народов, отличавшихся наиболее сильной степенью
укоренённости и готовностью к смертельной борьбе за право жизни на землях своих
предков.
Главный же удар силами Нового Мирового Порядка
наносился именно по русскому народу, этому самому непокорному в мировой истории
государствообразующему этносу. Русских выкорчёвывали с поражающей воображение
изощрённостью. Чтобы оценить тот мощнейший ресурсный потенциал сил мировой
закулисы, который задействован для разрушения традиционного русского образа
жизни, достаточно рассмотреть с нетрадиционной точки зрения несколько наиболее
характерных примеров уничтожения укоренённости русского народа.
Сознательно исключая из подобного рассмотрения военные
действия на русской территории, когда, как понятно любому грамотному человеку,
происходили наиболее существенные сдвиги в укладе жизни русского общества,
остановимся на мирных этапах развития страны. Доскональная продуманность и
выверенность каждого шага, каждого действия закулисных идеологов превращения
людей в кочевников наиболее рельефно видны именно в мирное время, когда вроде
бы нет явных врагов, посягающих на жизнь и свободу народа, на его стремление
жить по обычаям предков, на его материальные и культурные богатства.
Пример 1.
Многие из современных жителей России хорошо помнят
величайшие стройки крупных хозяйственных объектов государственного значения,
которые постоянно осуществлялись в советское время. Когда начиналась
какая-нибудь крупная стройка где-нибудь на просторах СССР (к примеру,
ДнепроГЭС, Магнитка, Братская ГЭС, Усть-Илимская ГЭС, Нурекская ГЭС, БАМ,
КАТЕК, поднятие целины, Каракумский канал, Байконур и т.п.), постановлениями
партии и правительства она объявлялась всенародной. Со всех концов страны на
эту стройку съезжались многочисленные энтузиасты и искатели приключений наряду
со специалистами, ориентирующимися на высокие заработки по своей профессии. В
любом случае, люди покидали свои родные места, где они родились и выросли, где
жили и трудились их деды и прадеды. Масштабное строительство гигантов народного
хозяйства страны растягивалось на две-три пятилетки, в результате чего, даже те
крестьяне, что приехали на стройку ради временных заработков, успевали стать
кадровыми строителями, приобретая за время строительства какую-нибудь
дефицитную специальность, а также ценный практический опыт. Это реально обеспечивало им безбедную жизнь, и поэтому
после завершения строительства они уже не стремились возвращаться к бедным и
неустроенным родным очагам. Как правило, экономический интерес подстёгивал их к
переезду на очередную вновь зачинаемую «стройку века».
В советском обществе постепенно была сформирована
прелесть сытости и вещизма. Повсеместно
установился приоритет гедонизма и потребительского рая над патриархальным
образом жизни и русскими ценностями высоконравственной жизни человека.
Советские люди, и прежде всего, жители городов, были прочно закрепощены духом
стяжательства и аморальности.
Государственными идеологическими службами граждане Советского Союза были
поставлены в такое положение, когда они
вынуждены были подавлять в себе исконное желание человеческого счастья под
сенью родимого крова ради кочевья по тем местам, на которые укажет своим
указующим перстом КПСС – «ум, честь и совесть эпохи».
Следуя моральному кодексу строителя коммунизма, идя на
поводу установок диктатуры пролетариата, массы людей перемещались с одной
стройки на другую вплоть до самой старости с тем, чтобы, выйдя на пенсию,
остаться жить в том месте, где им удалось получить квартиру. Такая оказия, как
правило, случалась только в районах
нового строительства на периферии
страны, где возводились крупные индустриальные объекты в соответствии с
концепцией равномерного распределения производительных сил по территории
страны. В большинстве случаев заслуженное человеком за годы тяжких трудов
жильё оказывалось на весьма значительном
удалении по географическим меркам от его родовых мест. Поэтому счастливый
обладатель жилплощади в одном из крупнопанельных домов в чужедальней стороне
часто доживал свой век без какой бы то ни было надежды ещё хоть раз увидеть родную сторонку: в
дальнюю дорогу его не пускали хвори, дороговизна проезда, боязнь оставить без
хозяйского присмотра нажитое добро.
А тем временем, пока строились и вводились в строй народнохозяйственные
объекты в отдалённых регионах страны, сёла и малые города на исконной
территории укоренённости русского народа становились всё менее и менее
населёнными. Слух о больших барышах на общенародных стройках, наградах,
квартирах и прочих знаковых атрибутах
социалистической эры развития страны заставлял покидать родные пенаты
всё новых и новых созидателей индустриально развитого общества, в котором
декларировалось «всемерное повышение
уровня материального благосостояния трудящихся». А чтобы ещё более опустошить
территории исторического проживания русского народа, в жизнь было внедрено
такое понятие, как «всесоюзная ударная комсомольская стройка». На такие
комсомольские объекты уезжали многие дерзновенные молодые русские парни и
девчата по направлениям горкомов и райкомов ВЛКСМ. Сюда же прибывали
и многие из солдат, демобилизовавшихся из рядов Вооружённых Сил. Естественно,
после напряжённых и впечатляющих десятилетий ударного труда ради светлого
будущего советского народа и Союза ССР на «стройках века» с высокими
заработками, наградами Родины, получением современного жилья (как правило,
малогабаритная квартира в многоэтажном доме), в родные деревни, сёла, посёлки,
городки Среднерусской равнины возвращались единицы.
Да и эти возвращенцы мало того, что уже не отличались
крепостью здоровья, чувствовали себя чужаками в патриархальной атмосфере нравов
своей малой родины. Им не хватало размаха, бешенного ритма жизни, к которому
они привыкли на строительстве важных государственных объектов. У них сформировалось
чувство определённой сословной принадлежности к новому социальному слою таких
же, как они, «перекати поле». Их друзья и знакомые трудились и проживали в
различных регионах Страны. Они испытывали постоянную ностальгию по общественным
взаимоотношениям внутри крупных коллективов строительных подразделений. Короче
говоря, эти «полуфабрикаты» идеологического конвейера цивилизации «новых
кочевников» не способны уже были соблюдать в полной мере те обычаи и традиции,
которые ещё сохранялись среди их сородичей. В результате, они или повторно были
вынуждены покидать свои родовые места, или становились источником морального
разложения и уничтожения традиционного образа жизни своих родичей.
Пример 2.
Так сложилось, что самые способные выпускники
провинциальных школ поступали в институты в крупных городах страны, а после
окончания институтов для отработки диплома их в обязательном порядке
распределяли по городам и весям Советского Союза. В 80-е годы срок
принудительной отработки диплома о высшем образовании составлял три года.
Распределиться же в родные места большинству выпускников ВУЗов было практически
невозможно. Во-первых, существовал план по распределению «молодых
специалистов», как назывались выпускники ВУЗов, во-вторых, по полученной в
институте специальности редко можно было найти профильную работу в родных
местах, а, в-третьих, существовало негласное указание по ограничению
возможностей направления молодых специалистов для работы по их старому
местожительству. Здесь не рассматриваются случаи, когда обучение осуществлялось
по направлениям предприятий, колхозов и совхозов: при таких условиях молодой
специалист под угрозой аннулирования решения аттестационной комиссии ВУЗа о
присвоении ему определённой квалификации и специальности обязан был прибыть по адресу
организации, направившей его на обучение.
Да и сами студенты, кто – по расчёту, а кто – в силу
романтических настроений, стремились распределиться в другие, более интересные
для них места, чем те, где они проживали до поступления в ВУЗ. Мол, пока имелась возможность, можно было за казённый счёт
посмотреть мир, да и себя показать – вдруг повезёт и появится блестящая
возможность реализовать себя и успешно устроить свою жизнь. Ну, а круговерть
жизненных обстоятельств так брала в оборот молодых интеллигентов, что о
возврате в родные края они, в большинстве случаев, не помышляли уже через
год-два своей работы по распределению: факторы возрастной психологии
учитывались в полном объёме.
Так русская провинция теряла своих одарённых сынов и
дочерей, что приводило к неуклонному снижению интеллектуального потенциала
местного населения.
Пример 3.
Численность Советской Армии в мирные времена
составляла 5,5–7 млн. человек (в связи с режимом секретности точную цифру по
этой позиции не представляется возможным привести по принципиальным причинам).
Как правило, самыми лучшими воинами, способными овладевать самыми передовыми
системами вооружений и методами ведения боевых действий, считались выходцы их
сельских местностей Центральной России. Из них традиционно комплектовалась
значительная часть армейского офицерского корпуса Вооружённых Сил СССР. Помимо
этого, многие военнослужащие после
завершения срочной службы оставались в армии на сверхсрочную службу, продлевая
по несколько раз свои контракты, поскольку это было выгодно, прежде всего, в
материальном отношении. Таким образом, в армейских рядах постоянно находилась
существенная часть наиболее дееспособных русских мужчин.
Помимо этого, офицеры и сверхсрочники по выходу на
пенсию имели право на получение жилья в выбранном ими регионе. Как правило,
многие из них оседали в местах своего последнего периода службы или выбирали
регион с наиболее комфортными, по их мнению, условиями жизни. Родные места
редко ассоциировались в сознании людей, более четверти века прослуживших в
различных частях Советского Союза, с местами комфортной жизни военного
пенсионера. Да и офицерские жёны, родовые края которых обычно не совпадали с
местами проживания родов своих мужей, имели свои мысли по поводу дальнейшего
места жительства семьи. В итоге, население исконно русских областей вдобавок ко
всему не досчитывалось и наиболее сильных и здоровых своих представителей.
Список подобных фактов уничтожения укоренённости
русского народа весьма обширен, но, как говорится, знаменатель у этого многогранного процесса
один единственный – сегодня в России отмечается мизерное число русских, которые
знают своё родовое древо, которые следуют в своей жизни древним обычаям своих
предков и которые ощущают себя Великороссами.
Народ же, потерявший свои национальные корни, свою национальную
культуру, свою национальную идентичность, позволивший своему молодому
поколению, находящемуся в наиболее репродуктивном возрасте, превратиться в
манкуртов, мамелюков, а попросту – в «иванов, не помнящих родства», обречён в
исторической перспективе на исчезновение. Такой народ, как феномен реальной
истории, становится со временем всего лишь предметом научного исследования, а
его генотип исчезает в общей массе кочевого племени, выращиваемого в виде однородной серой массы человекообразного
населения Земли.
В общем и целом, государственная политика
«выкорчёвывания» русского народа и распыления его по чужеродным жизненным
пространствам закономерно привела к
запуску процесса физического вырождения русских. Миф же о «русской экспансии» призван был
скрыть вопиющий геноцид русского народа как в местах его исторического
укоренения, так и в местах вынужденной миграции. Общественно-политическое
положение русских, разбросанных по национальным окраинам страны в результате
осуществления целенаправленной антирусской политики государства, было плачевным
даже во времена Советского Союза. Колонизаторская же экспансия предполагает
захват колонистами природных богатств колонии и установление полного контроля
над её экономикой, что осуществляется метрополией с помощью армии или других
силовых структур, дислоцированных на территории колонии. Миф об экспансии
русских на территориях исторического проживания национальных меньшинств
рассыпается как карточный домик в силу того, что русских, в буквальном смысле
слова, государство вынуждало мигрировать в эти регионы для создания и развития
производительных сил отсталых окраин или для несения военной службы. Их
распределяли, направляли, переводили по партийной или комсомольской разнарядке,
уговаривали, поощряли – применялись любые, в том числе и откровенный обман,
способы завлечения этих «рабочих лошадок» в районы национальных окраин с
депрессивной экономикой.
Почему же с такой
настойчивостью русских отправляли на поселение в отсталые национальные
регионы? Умеющие качественно работать, имеющие высокую квалификацию русские
специалисты, стоически перенося лишения культурно-бытового характера и притеснения на этнической основе со стороны
местных жителей, на своих плечах поднимали производственные мощности глухих окраин.
Практически вся национальная промышленность и научная база союзных республик,
ставших ныне независимыми государствами, была создана талантом русских рабочих,
инженеров и учёных. Сама культура этих малочисленных народов была спасена от
полного уничтожения великой культурой русского народа. Непоколебимая вера в
светлое будущее всех народов СССР двигала этническими русскими в их
подвижнической деятельности по подъёму социально-экономического уровня народов,
многие из которых находились ещё на феодальной стадии развития.
Наряду с выселением русских из ареала их укоренённости
в регионы компактного проживания других национальностей внутренние миграционные
процессы в СССР характеризовались ещё и тенденцией по увеличению численности
населения русских городов за счёт постоянного притока советских людей нерусской
этнической принадлежности. То есть
освобождаемое русскими жизненное пространство заполнялось представителями
других наций и народностей, которые создавали на русских землях свои
быстрорастущие диаспоры. Русским же на
новых местах дозволялось самоотверженно трудиться только в качестве
исполнителей, а управлять и, тем более, владеть природными богатствами и
объектами экономики им категорически воспрещалось как федеральной властью, так и местными националистическими
элитами. Так что в отличие от представителей национальных меньшинств, которые
на русской территории создавали диаспорные объединения, селились компактными
группами и культивировали свой национальный образ жизни, русские люди приезжали
на национальные территории других народов исключительно в качестве специалистов
или членов смешанных семей, настроенных на восприятие и уважение местных
традиций и обычаев. На этих землях у русских
не существовало компактных поселений или кварталов в местных городах.
Приезжие жили среди местного населения на общегражданских условиях, щедро
передавая свои профессиональные знания и умения национальным кадрам.
О какой же тогда «русской экспансии» можно говорить,
если этих беззаветных тружеников во имя лучшей доли людей всех национальностей
нещадно эксплуатировали властные структуры всех уровней, а в обыденной жизни
они подвергались настоящему бытовому геноциду, попадая зачастую в прямое
рабство к разным баям, ханам, тейпам? Если в дальнейшем, после предательского
уничтожения СССР, этих интернационалистов, фактически положивших свою жизнь по
воле коммунистической партии Ленина и Сталина на создание и развитие
национальных экономик бывших республик некогда единого государства рабочих и
крестьян, беспардонно выкидывали из этих, получивших независимость стран,
предварительно обобрав до нитки? Или, может быть, подобной экспансией
называется принудительная ассимиляция
или физическое уничтожение оставшихся в этих странах русских, которым
просто некуда уезжать по причине разорения их родовых угодий в соответствии с
существовавшей ещё недавно государственной идеологической установкой о новой
исторической общности – «советском народе»?
Если именно так интерпретируется экспансия русских, то,
значит, этот беспардонный образец политического
и морального цинизма является триумфом идеологической промывки мозгов западным
обывателям. Этнические русские,
оказывая интернациональную помощь
народам отсталых регионов страны, за 40-50 лет тяжких трудов лишались
корней в своих родных местностях. Их прямые родственники вымирали либо
разъезжались в поисках лучшей жизни,
частные дома приходили в полную негодность либо сносились по указу
властей, а освободившиеся квартиры заселялись новыми жильцами из очереди на
улучшение жилплощади. Пока за счёт русских поднималось благосостояние
национальных меньшинств, исконные русские области стремительно приходили в
упадок не только с экономической, но и с демографической точки зрения. Как
прямое следствие этого процесса коренное русское население этих областей
сегодня сокращается катастрофически быстрыми темпами. Однако, такое плачевное
состояние русского народа указывает на успешную реализацию сценария мировой
закулисы по переводу русского народа из осёдлого состояния в кочевое.
Запрограммированным результатом уничтожения
укоренённости русского народа в советские
времена стало образование 28-миллионной армады «новых кочевников». Такое
количество русских людей оказалось за пределами России после 1991 года, когда в
Беловежской Пуще был подписан смертный приговор Советскому Союзу. Эти «новые
кочевники», в которых в одночасье были превращены ни о чём не подозревавшие
советские люди русской национальности, самозабвенно строившие во славу Родины
общество развитого социализма в полуфеодальных республиках периферийной части
СССР, обречены теперь на пожизненное кочевье. В том числе и на территории
России. Так предусмотрено сценарием мировой закулисы, и поэтому никто отныне им
не в силах помочь снова обрести осёдлую жизнь.
Кочевники обязаны скитаться. Этим объясняется тот
факт, что возвращению этнических русских в места, где они или их предки
когда-то проживали, современным российским истеблишментом чинятся всяческие
препятствия. Так велят российским властям заправилы цивилизации «новых
кочевников», которые не могут допустить возврата этих горемык к укоренённому
образу жизни даже у порушенных и угасших очагов малой родины. С другой стороны,
власти новых национальных государств тоже не позволяют им укорениться в местах
их нынешнего нахождения, за что получают от Запада щедрые подачки якобы на
развитие рыночной экономики.
Произведённым по советской технологии 28 миллионам
«новых русских кочевников» уготована
скитальческая судьба изгоев, всё более теряющих связи со своей Родиной. В мире
ускоряющегося круговорота людских масс они, подчас, забывают даже о своей
национальной принадлежности при нескончаемых перемещениях по странам и
континентам.
А Родине они не нужны хотя бы по той причине, что
сегодня внутри самой России ускоренными темпами штампуются «новые российские
кочевники», правда, по иной технологической схеме…
