Сергей Бородин

 

 

                                                                                

ГОРДОСТЬ СЫНА ОТЦОВСКОЙ ДОБЛЕСТЬЮ

 

 

Далёкий декабрь 1943 года. Бескрайняя северная тайга. Бездорожье. Короткие дни и длинные тревожные ночи. В таёжной глубинке Архангельской стороны притихло село Церковное, как будто пытаясь спрятаться от безумия большого мира. В колхозе, вопреки всем тяготам и лишениям продолжающем исправно выполнять план, остались только бабы с ребятишками. Все взрослые мужики уже давно на фронте. Получены и первые похоронки...

 

Председатель колхоза – высокий и страшно худой парнишка. В свои 17 лет он уже более года тянет председательскую лямку. Бабы на селе уважительно кличут его по имени-отчеству – Алексеем Алексеевичем.

 

Идёт война. Сыны Отечества уже гонят лютого ворога с земли своих отцов. Повестка райвоенкомата… И вот уже всё село провожает своего семнадцатилетнего председателя колхоза на битву с фашистской нечистью.

 

Судьба так распорядилась, что мой отец, Бородин Алексей Алексеевич, был направлен на защиту дальневосточных рубежей нашей Родины от готовых в любой момент начать боевые действия японских милитаристов. Был дальний тяжёлый путь на Восток в насквозь промёрзшей "теплушке" в полуголодном состоянии. Все рвались на фронт. Всем хотелось наказать немецких агрессоров в открытом бою. А тут тебя везут на Восток всё дальше и дальше от фронта. А навстречу – эшелон за эшелоном с техникой, со свежими сибирскими дивизиями. Было от чего жаловаться на судьбу.

 

Но молодым, ещё не принявшим присягу новобранцам предстояли великие испытания их воинской отваги: им предстояло полтора года участвовать в странной, необъявленной войне с опаснейшим и коварным противником – хорошо вооружённой и опытной армией императорской Японии.

 

Конечный пункт назначения новобранцев – легендарная Совгавань. Непродолжительная береговая подготовка, и вот вчерашний молодой председатель колхоза вступает на борт минного тральщика в качестве комендора-палубного. И начались боевые, в прямом смысле этого слова, будни молодого моряка.

 

Мощнейшие японские военно-морские соединения держали под своим неусыпным  контролем весь регион дальневосточных морей. Хорошо оснащённые эскадры терроризировали наши торговые и рыболовецкие суда, пользуясь превосходством в боевой мощи, поскольку боевой состав Тихоокеанского флота (ТОФ) в сравнении с японской армадой был достаточно скромен. В этом-то и заключалась вся сложность и опасность службы в составе ТОФа. И новички быстро поняли всю остроту существующего положения. Мало того, что японские крейсера, эсминцы, сторожевики постоянно устраивали провокации, сталкиваясь с нашими боевыми кораблями в море, шла жестокая минная война. Хорошо зная трассы наших грузовых судов, японцы минировали их. Потери, которые несла наша страна от этой минной войны, приходилось замалчивать по дипломатическим соображениям и делать вид, что ничего не происходит. И чем дальше, тем наглее становились японцы. Только одно их сдерживало до какой-то степени – блестящие победы советского оружия над фашистской Германией.

 

Минный тральщик, на котором нёс службу отец, был постоянно в деле, если, конечно, штормовые условия позволяли вести траление фарватеров. А в "тихое" море траление шло под прицелом орудий главного калибра японских крейсеров. Устраивая показательные стрельбы, когда снаряды ложились в непосредственной близости от корабля, японцы часто вынуждали наши тральщики покидать район траления.

 

Молодой комендор, по сигналу боевой тревоги беря на прицел своего легкого палубного орудия японские корабли, ясно осознавал, что разница в огневой мощи не позволит ему сделать и нескольких залпов по врагу. Приказа открывать огонь не было, хотя так хотелось хоть раз проучить зарвавшихся самураев.

 

И так продолжалось 1,5 года. На мине не подорвались и войну нервов наши моряки выиграли у надменных японских адмиралов. А короткая открытая война против Японии дала возможность проявить всю ту ярость к врагу, что изо дня в день копилась в годы скрытого вооружённого  противостояния и у Сахалина, и у Курил, и в проливе Лаперуза, и у мыса Лопатка ...

 

Ратная служба моего отца, моряка Тихоокеанского флота, была отмечена медалями "За боевые заслуги" и "За победу над Японией".

 

В дальнейшем, после окончания военно-морского училища, морской офицер Бородин Алексей Алексеевич будет бороздить дальневосточные моря и Тихий Океан на мощных боевых кораблях Тихоокеанского флота, передавая молодым военморам дух славных боевых традиций Русского Флота.

 

В 1978 году отца не стало: сердце выработало свой ресурс жизненных тягот. Памятуя рассказы отца, я часто пытался в своём воображении взглянуть на ощетинившуюся  орудиями всех калибров японскую эскадру через прицел отцовского орудия. Если воображение не подводило меня, то в таких случаях я всегда ощущал момент истины.

 

Я горд за то, что у меня был такой отец. Он мне оставил завет поколения безусых мальчишек, выросших в несгибаемых воинов. Завет предназначен не только мне – он для всех людей, кому не безразлична судьба Родины. Завет этот краток: "Когда вы начинаете терять себя в водовороте жизни, попытайтесь встать на наше место в минуты боя. И вы поймёте, что есть нечто более значимое, чем ваши неприятности. Это нечто – сила земли Русской. И тогда вы снова ощутите почву под ногами, поднимите голову, распрямитесь и сокрушите всё гадкое и низкое вокруг себя".

 

Спасибо тебе, отец, за то, что ты был на земле.