- Техпереворужение
«Красного Октября» - это серьёзное мероприятие?
- В плане техперевооружения многое делалось своими силами или с привлечением отраслевой науки. Какое-то время предприятие называлось экспериментальным. В силу всех этих обстоятельств инженерно-технический состав был всегда несколько посильней, чем на других предприятиях. Может быть поэтому в промышленность было выдано очень много разработок, которые получили развитие на всех предприятиях нашей страны (прилагается список некоторых фрагментов из общего количества изобретений, которые были сделаны на фабрике “Красный Октябрь” и разошлись по всему Советскому Союзу. Вот лишь некоторые из них:
- Поточно-механизированная линия производства завёрнутой карамели (1951 год, совместно с Всесоюзным научно-исследовательским институтом кондитерской промышленности, далее - ВНИИКП);
- Поточная линия производства шоколадных масс (1956 год, совместно с ВНИИКП);
- Поточно-механизированная линия производства отливных помадных глазированных шоколадом конфет с непрерывной выстойкой и автоматической завёрткой производительностью до 1500 кг/час (1958 год, совместно с ВНИИКП);
- Комплексно-механизированная поточная линия завёрнутой леденцовой карамели с безвакуумным увариванием карамельной массы (1962 год, совместно с ВНИИКП);
- Комплексно-механизированный участок производства шоколада (1964 год);
- Комплексно-механизированная линия производства конфет «Трюфели» (1965 год);
- Комплексно-механизированный участок производства литого ириса производительностью до 2000 кг/час, состоящий из 15 линий (1968 год, совместно с ВНИИКП);
- Агрегат АОК для охлаждения карамели с применением радиационно-конвективного способа охлаждения (1967 год, совместно с ВНИИКП);
- Поточная линия производства пралиновых сортов конфет с внедрением 22-ручьевого высокопроизводительного формующего пресса производительностью 7 – 8 т. в смену (1971 год, совместно с Московским технологическим институтом пищевой промышленности, далее - МТИПП);
- Комплексно-механизированный участок производства отсадных конфет «Сливочная помадка» (1971 год, совместно с МТИПП).
Даже из названий видно, что это достаточно серьёзные разработки, и указано, в содружестве с кем это сделано. Эти фрагменты можно будет использовать для журнала.
Дальше, мы составили такую справку, мне было даже
интересно самому, и которую я назвал “Этапы интенсивного технического
перевооружения”. Причём расписано по годам примерно, что мы делали. Здесь
сформулировано и систематизировано по годам то, что мы сделали. Дальше, вот у
нас были такие соображения, сделать анализ нашей продукции и к 150-летию
показать такую идею, что некоторые наши сорта можно по аналогии с Книгой
Гиннеса занести в какой-то равноценный ей документ. Здесь мы выбрали такие названия, как шоколад “Золотой ярлык”, начало
выпуска – 1900 год, до сих пор мы без перерыва его выпускаем; конфеты “Мишка
косолапый” - 1902 год; карамель “Раковые шейки” - 1922 год.
-
“Мишка
косолапый” – это ваша визитная карточка?!
-
Да. Эту справку я
вам тоже даю. Дальше у меня есть список объектов фотосъёмки, к которым бы потом
я тоже дал бы какие-то комментарии. Этот список составлен, и мы посмотрим, если
будут сделаны снимки, тогда уже конкретно к каждому снимку, к тому ракурсу, в
каком это всё будет получено, я могу дать комментарии. Можете направлять фотографа,
начинайте с меня, а я уже потом на кого-нибудь это дело переправлю.
Нужно сказать, что у нас в своё время на фабрике было
бюро по рационализации и изобретательству, которое очень хорошо отслеживало все
новинки, которые делались. Вот, старые инженеры, старые не по возрасту – старые
по стажу работы, имеют, что Анатолий Николаевич Даурский, что я, имеют по 15 –
20 изобретений, оформленные по всем правилам вот той патентной работы. Сейчас,
конечно, это дело как-то обесценилось, но, тем не менее, вот то оборудование, список
которого я вам дал, всё оформлено одним или двумя авторскими
свидетельствами через систему ВНИИГЭПе. Было, конечно, интересно здесь
работать, потому что и в своё я без отрыва от производства защитил кандидатскую
диссертацию, потому что сделали несколько изобретений, потом на базе
изобретений сделали какую-то науку, потом на базе этой науки сделали что- то
ещё выходящее. Вот такой получился симбиоз науки, творчества и какой-то
материальной заинтересованности, безусловно. Ну, я стал кандидатом наук без
отрыва от производства, Анатолий Николаевич тоже защитил кандидатскую
диссертацию.
-
А защищались
где?
-
Защищались в
Московском технологическом институте пищевой промышленности. У нас Кондакова
Ирина Алексеевна тоже кандидат технических наук в области технологии. Поэтому
тут такое вот творческая атмосфера существовала и было интересно. Сейчас это
немножко не так, но тем не менее интересные разработки у нас всё равно есть.
-
Интеллектуальная
собственность остаётся за предприятием?
-
Остаётся. Ну,
например, мы создали цех переработки цукатов в г. Егорьевске. Пришли в совхоз,
который выращивал морковь, не знал, куда её девать. Тогда мы на его площадях,
на базе авторемонтной мастерской, сделали цех, подобрали технологию, научились
из этой моркови делать цукаты, научились делать подвар, то есть получили сырьё.
Создали рабочие места в сельскохозяйственном районе, и, больше того, сделали
даже типовой проект, который мы раза два продали кому-то, кто заинтересовался.
Значит это тоже элемент творчества, но уже на другой основе, потому что нам
надо было иметь свой сырьевой рынок.
-
Сейчас цех
этот в Егорьевске функционирует?
-
Да, цех функционирует. Ну и второй пример. Мы
взяли и построили в годы перестройки фабрику в Коломне целиком своими силами,
где тоже на базе применения, в принципе, известного оборудования сделали
совершенно новые технологические схемы, которые позволили получить какой-то
новый технологический эффект: ну, там типа роспуск сахара, допустим,
использование бестарной перевозки сырья, его разгрузка, его хранение, его
переработка – по этим направлениям сделали какие-то новые схемы.
-
С
экономическим эффектом?
-
Ну, просто
фабрика стала функционировать. Без этих решений она бы не смогла
функционировать, потому что те решения, которые имелись, могли быть реализованы
допустим на фабрике “Красный октябрь”, а в условиях Коломны эти схемы не могли
быть, то есть там нужно было что-то изобретать. Изобрели.
Дальше, за последние пять лет, конечно, коренным образом перевооружили фабрику, коренным образом. Мы целиком заменили конфетный цех. Всё сняли, абсолютно всё, что там было: провода, свет, пол окна – всё. Всё сделали заново. Ну истратили, конечно, деньги – 32 млн. дойчмарок. Зато абсолютно новый сделали: новая технологическая схема, новые решения, новые полы, новые светильники, новые трубы, из нержавеющей стали всё это дело, новая система сварки в среде аргона, то есть всё как нужно делать сегодня. Мы этим гордимся, потому что ни у кого такой схемы, такого набора оборудования, конечно, ни у кого нет в России. Отдельные элементы есть, безусловно, но вот, чтобы эти элементы были вот так мощно собраны в кулак – ни у кого, конечно, нет.
Или взять работу по шоколадному цеху. Мы что сделали?
Мы совершенно по-другому построили схему приготовления шоколадных масс и
глазурей. Мы взяли на вооружение разработки лучшей мировой фирмы в этом плане –
швейцарской фирмы “Бюллер”. Был у нас, конечно, конкурс: три фирмы претендовало
на это – итальянцы, немцы, швейцарцы. Ну, фирма “Бюллер” считается классиком.
Мы остановились на этой фирме, потому что мы тоже претендуем на роль классиков.
-
Классиков в
мировом масштабе?
-
И, я думаю, мы не
ошиблись и в мировом масштабе, потому что мы собрали тоже такой комплект
оборудования, которого ни у кого нет. То же самое – отдельные элементы есть, а
вот такой комплектации нет: чтобы сразу получить три линии и производительность
3 тонны в час каждой линии – ни у кого такого нет. Мы разместили это по всему
шоколадному корпусу. Тут мы весь корпус не меняли, а сумели новое оборудование
вписать в существующие условия. Тем более, что фирма “Бюллер”, имеется в виде,
что по вертикали процесс идёт, а по вертикали
мы пропустили там, где можно было пропустить отдельные элементы. Где-то
связь горизонтальная. И вот сегодня была большая немецкая делегация, которая
ищет пути сотрудничества по выпуску шоколада. Мы им эту систему показали, ну
они были под большим впечатлением. Они, конечно, знали, что у нас системы
“Бюллер”, ну, тем не менее, когда приходят хозяева фирмы, инженеры-то может
быть знают, они смотрят другими глазами. Поэтому это тоже у нас достаточно
удачная работа в последние годы. Мы этим тоже гордимся. В шоколадном цехе нам
удалось, несмотря на трудности после кризиса 1998 года, когда мы с трудом
рассчитались по контракту по техническому перевооружению конфетного цеха, мы
всё-таки сумели найти финансовые возможности и купили ещё один автомат по
производству шоколада. На этом автомате мы сейчас получили серию очень
выигрышных изделий, серию шоколада, который называется “Красный Октябрь”. Это
очень интересная серия. Это шоколад 75 грамм развеса, а по форме и габаритам
это как 100-граммовый шоколад. Но самое интересное – это то, что шоколад с
разными добавками, например, добавка фундука, добавка грильяжа существует, кедровые
орехи, горький шоколад, молочный шоколад – вот такую мы серию 6 шоколадов мы
сейчас выпустили. В очень приличном оформлении, и, поскольку он 75 грамм при тех же габаритах,
получается немножко дешевле. Значит он конкурентно способный. Это что касается шоколадного
цеха.
Занимаясь технически перевооружением основного производства, мы, конечно, существенно поправили свою инженерную инфраструктуру, то есть это обеспечение водой, холодной и горячей, водоподготовка, канализация, сжатый воздух, холод, электроэнергия. Это же всё за собой тянет. Значит, мы большую работу в этом плане сделали то, что у нас была аммиачная холодильная станция, централизованная аммиачная станция. Когда аммиачная станция, да ещё централизованная, когда там несколько тонн аммиака и когда это совсем недалеко от Кремля, если какая-то техногенная катастрофа или диверсия, то получается облако, которое покрывает всю эту территорию.
-
Наверное, к
вам были постоянные претензии контролирующих организаций?
-
Ну, конечно. Мы в
Химнадзоре на контроле, везде во всех органах на контроле, нас систематически
проверяют. Поэтому мы приняли меры, чтобы заменить это оборудование и перейти
на фреон. Каждая машинка такая стоит, чтобы перейти на фреон, 400000 долларов,
а у нас там должно быть 6 машин. Значит, три машины уже поставили, а вот три
машины сейчас всё думаем, как нам сделать, чтобы в этом году полностью
избавиться от аммиака.
-
То есть сейчас
пока симбиоз?
-
Да. Сейчас мы
уменьшили мощность аммиачной станции и создали в другом месте новую фреоновую
станцию. Теперь сейчас стоит задача создать ещё одну фреоновую станцию, но в
другом корпусе. То есть у нас два основных производственных корпуса, и в
каждом корпусе у нас должна быть свою фреоновая
система, чтобы не растаскивать коммуникации по всей фабрике. Тоже работа
достаточно трудоёмкая. Получается так, что, скажем, аммиачная станция у нас
была за переулком, теперь аммиачную закрыли, а фреоновую создали на этой
территории. Значит нужно подтащить трансформаторную мощность сюда. Значит надо
или от того трансформатора тащить штук 30 низковольтных кабелей через переулок,
а это солидный по размерам пучок, или пройти одним высоковольтным и поставить
новый трансформатор здесь, что мы и делаем. Значит, мы ставим здесь
трансформатор и транформаторную мощность одним кабелем через переулок переводим
сюда. Это гораздо дешевле и проще, и эстетика получше. Вот такие казалось бы работы, колоссальные инженерные
работы, их видят только инженеры, потому что кто приходит на фабрику видит как
делается шоколадка, как делаются конфеты, а вот какой ценой это делается, что
за собой это тянет – это не видно.
То же самое с горячим водоснабжением. Нужно поставить какие-то установки по подготовке воды. Это если современные теплообменники, то нужно делать водоподготовку. Потому что поставь сейчас “АльфаЛаваль” при нашей неподготовленной воде неделю он там поработает и забьётся, потому что вода не подготовлена. Надо убрать железо из воды, надо убрать ещё что-то. А если оборотное водоснабжение, нужны фильтры. Всю эту инфраструктуру мы делаем, и всё это делают инженеры “Красного Октября”.
Дальше, пар. Что такое технологический процесс в
пищевой промышленности? Это надо что-то
сначала в чём-то растворить, как правило в воде, а потом эту воду удалить. Вот
это из пустого в порожнее и есть, в основном, технология кондитерского
производства. Сахар надо сначала растворить, потом в сахар что-то добавить или
этот сироп куда-то добавить, потом лишнюю воду убрать. И смотрите, как мы
делаем, допустим, карамель? Мы берём сахар-песок, растворяем в воде, потом туда
добавляем патоку, потом чего-то ещё, и потом это надо уварить и остаточная
влажность карамели – всего лишь 2% влаги. И дальше весь процесс идёт на то, как
избавиться от этой влаги. Поэтому расход пара у нас достаточно большой, мы
имеем котельную производительностью 30 тонн пара в час, три котла. Я пришёл на
фабрику, кстати, в 1958 году, только-только поставили новые котлы. Вот сколько
лет прошло, и мне ещё довелось застать это время, что их надо менять. Вот мы
два котла уже заменили, третий котёл я сейчас дал команду разбирать, хотя аванс
мы ещё не заплатили за новый котёл, но
на свой страх и риск, что мы всё-таки сумеем оплатить этот котёл и в
зиму будем с этим котлом заниматься. Если не сумеем, то я беру на себя этот
риск, я думаю, что мы это дело сделаем. Будет новая котельная.
-
Кто не
рискует, то не выпускает конфет?!
-
Получается так.
То есть фабрика с каждым годом становится всё более технически организованным
предприятием. Уж имея новую котельную, сейчас с подстанцией решим, с трансформаторной
ещё не решили – только купили этот трансформатор, решив с холодом, решили
вопрос со сжатым воздухом, новую компрессорную поставили – это всё невидимое,
это тыловые подразделения, но они обеспечивают устойчивую работу предприятия.
Даже когда перегрузки имеют место: в ноябре - декабре у нас фабрика работает в
режиме перегрузок.
-
По каким
параметрам, по электричеству?
-
По всему:
трёхсменный режим работы. Все ресурсы используются на полную катушку без
выходных. Значит, профилактику сделать некогда, значит мы должны иметь запас по
трансформаторной мощности, по пару, по воде, по холоду, по сжатому воздуху мы
должны иметь запасы по мощности, потому что, если один агрегат вышел из строя,
чтоб не сорвать вот эту интенсивную работу в декабре.
-
А профилактику
вы делаете в летние месяцы?
-
Профилактику мы
делаем летом. В летние месяцы у нас каждую неделю есть ремонтный день. Мы вот
всё это оборудование за летние периоды приводим полностью в работоспособное
состояние. Поэтому эти ресурсы нужны: имея резервы можно мощности, даже не
мощности теперь, я называю уже производственный потенциал. Это раньше как
считались мощности. У нас была инструкция, которая считала мощность предприятий
в режиме двух смен. Вот столько-то 250 рабочих дней в году. Сейчас лишь бы у
нас покупали – мы готовы работать три смены, и не 250, а все 360 дней, если
будут покупать. А для этого мы должны иметь мощности, то есть запас
технологической мощности, электрической, по холоду, по пару по воде, по
трудовым ресурсам.
-
А какой примерно
получается коэффициент перекрытия?
-
Коэффициент
перекрытия получается так, что если у нас двухсменный режим, то мы берём вот
эту производственную мощность, согласно старым методам расчёта, умножаем это не
на 1,5, а получается на 1,7. Получается, что ноябрь и декабрь у нас весь год,
конечно, кормят, потому что мы
рассчитываемся с бюджетом в декабре, рассчитываемся по контрактам, подчищаем
долги, какие бываю: где-то по сырью, где-то за сахар, где-то за бобы остаёмся
иногда должны. Значит у нас в декабре всё чисто, вот, и потом начинаем новую
жизнь. А главный инженер должен всё-таки на ту прибыль, которая где-то
получается в ноябре-декабре суметь составить план капитальных вложений, чтобы
были средства на продолжение технического перевооружения.
-
Это, наверное,
не так просто добиться выделения средств?
-
Это равносильно
битве, поскольку прибыли на всех не хватает. Средства нужны и на рекламу, и на
содержание детских учреждений, и на социальную сферу, которую мы содержим
по-старому в объёме ещё большем, чем в советские времена. Поэтому моя задача,
как главного инженера, чтобы у меня был план капитальных вложений, чтоб
какой-то шаг я мог сделать и дальше в техническом развитии предприятия.
-
И пока это
удаётся, насколько я понял?
-
Пока это, действительно,
удаётся, хотя президент считает, что железок и так уже купили много и
пора сокращать закупки оборудования. Я считаю, что оборудования закуплено
прилично, но ещё остаются нерешённые вопросы, которые необходимо решать. То,
что он инженер, несколько облегчает мою задачу – по главным вопросам он
соглашается, ну а по второстепенным мелочам, которые можно и потерпеть,
отбрасываем до лучших времён и решаем главные вопросы. Вот таким главным
вопросом на будущий год остаётся – уйти от аммиака, потому что это просто
опасно, и купить ещё один шоколадоформующий автомат. Сейчас мы ищем пути, как
его купить. Возможно, приобретём его по лизинговой схеме. Хотя есть ещё один
путь, заключающийся в том, что немецкое правительство сейчас всячески стремясь
обеспечить заказами предприятия бывшей Восточное Германии, чтобы не дать
заглохнуть тем мощностям, которые были ориентированы на бывший Советский Союз,
идёт на какие-то льготные кредитные решения, тем самым поддерживая немецких
производителей. Мы сейчас по этому направлению взаимодействуем с немецкой
стороной. Может быть, ещё каких-нибудь инвесторов привлечём сюда. Ну, короче,
эту проблему надо решать. Поскольку, что у нас в стране получается? Вот раньше
у нас было 17 кг потребления кондитерских изделий на одного человека, а сейчас
– всего 11 кг. То есть на российском рынке существует большая ниша, и сейчас
многие ринулись в эту нишу. Ну
“Марс” раньше вошёл, “Нестле”,
“Штольверг” и т.п. Сюда идёт, конечно, экспансия. И нам надо эту экспансию
выдержать и отразить. Мы технически сейчас к этому готовы. Что у нас сейчас
делается в машиностроительной отрасли? Износ производственных мощностей, они 10
лет не заменялись. Даже в оборонной промышленности износ мощностей и тоже не
было замены. И во всех других отраслях промышленности такое положение. А у нас
получилось совсем другое положение: мы сумели технически себя обеспечить. И нам
теперь нужно что? Нам нужно как можно больше выпускать и как можно больше
продавать. Вот ещё одну линию купим и…
Конечно, у нас есть определённый запас мощности. Даже без этой линии мы всё равно будем хорошо себя чувствовать на рынке. Наша задача – просто сейчас продавать. Для этого у нас тоже много делалось: вы уже слышали, что мы создаём свою сеть фирменной торговли. Ищем ещё какие-то формы. Мы разделили всю нашу продукцию, ну, не всю, а основную. Мы считаем, что мы должны выпускать продукцию для бедных и для очень богатых. Для очень богатых – это есть элитная продукция, “Золотая марка” наша, куда “Золотой ярлык” входит, то есть у нас таких 38 наименований, которые составляют пакет “Золотой марки”. Примерно 70 наименований – это у нас продукция для бедных. А всего по наименованиям посмотреть наш ассортимент, его, наверно, точно никто не сосчитал, но за 300 это будет точно. Тут ведь баланс не сходится (38 и 70). Но, во всяком случае, выделяем эту группу, где 70 наименований, и выделяем также группу из 38 наименований. Технически мы должны эту группу элитной продукции обеспечить. И ту и другую. А для этого, я считаю, что нужно ещё один шоколадоформовочный автомат.
Я защищал кандидатскую по двум кафедрам - “Машины и
автоматы пищевых производств” и “сопромата”. Моя работа касалась конфетной
массы как материал, который надо формовать. Я закончил Пищевой институт в 1959
году.
Нами совместно была сделана серия формующих машин. В содружестве с руководителем кафедры сопротивления материалов МГУПП мы сделали формующую машину для формовки помадки (работает до сих пор). Мы сделали машину, которая в потоке формует конфеты с пралиновым корпусом, то есть ореховый корпус. Мы сделали трюфельную машину для отсадки трюфелей. Там тоже проблема, целая наука, потому что надо было совместить вязкость массы, а вязкость массы и текучесть это обратнозависимые величины с элементами поверхностного натяжения, чтобы получить результат (вы как ме5ханик всё понимаете). Да ещё рассчитать цикл, а цикл – это значит профиль кулачка, чтобы получить именно такую конфету. Они ходят – циклограмма и т.д. только к циклограмме привязаны ещё и реологические характеристики, связанные с текучестью, упругостью, пластичностью. Сделали мы несколько машин именно с этой кафедрой.
При создании новых сортов кондитерских изделий надо сначала построить, так называемую, машинно-аппаратурную схему. Стоит задача сделать так, чтобы при той же самой площади увеличить, ну скажем, в 1,5 – 2 раза производство конфет. Что нужно сделать, чтобы при тех же размерах охлаждающего шкафа получить больше конфет? Или эту массу, прежде чем размазывать её в слой, охладить, чтобы меньше ей оставалось охлаждать здесь, или так её взбить, чтобы структура образования без снижения температуры происходила раньше. Две совершенно разные схемы. Мы проводим какие-то эксперименты, и находим какую-то золотую середину. Именно с начала анализа машинно-аппаратурной схемы. Провели эксперимент, а потом как этот эксперимент реализовать, какой должен быть набор оборудования, что можно использовать. Изобретать новое оборудование трудно, а из того, что есть только посмотреть, что можно привлечь и на каких режимах. Потом делается компьютерная программ и уже в компьютере эта программа работает как контроль. Методом тыка, интуицией, подбора, эксперимента. Потому что мы тоже, ведём процесс. В компьютере всё видно: эту мы сделали 80 градусов, время такое-то, давление такое-то – получилась некая паста. Уберём патоку, и давай смотреть, что не получилось – вязкость не получилась или что не получилось. И тогда меняем эти параметры. Ну, сейчас, слава богу, когда это всё-таки компьютерное управление очень просто всё делается – набрал клапана, там соответствующее срабатывание и идёт процесс по-другому. А раньше это действительно это годами делалось. Сейчас, если нам дают возможность экспериментировать на производственной установке за 2 – 3 дня мы можем какой-то сорт сделать, так подобрать все параметры, а раньше это годами делалось.
Так что наше светлое настоящее – это то, что мы хотим купить одну линию и создать одну линию своими силами. Тогда у нас появятся две новых технологических линии. Если две новые линии в год, я считаю, это нормально.
-
А производственные площади выдерживают
капремонт?
-
Тут надо вот что сказать. Наш стиль такой. Когда
мы занимались конфетным и шоколадными цехами,
сначала всё снимали. Поставили линию “Мишка косолапый”, она тоже в эти
годы была сделана. Как раньше делали “Мишку”? Был полукустарный труд, почти вручную мазали,
вручную вафлями накрывали, тащили в камеру на тележке, потом вытаскивали, потом
ручная струнная резка, потом глазировка - раскладка вручную в глазировочную
машину. А сейчас мы купили линию, которая делает всё – от печки до завёрнутой
конфеты рука человека не касается. Делаем мы в 5 раз больше, чем делали раньше.
Вот, когда ставили эту линию, мы вскрыли перекрытия, а там балки настолько
проржавели, что пальцем ткни – проткнёшь. Заменили все балки, сделали новые
перекрытия. И с тех пор, как начинаем ставить новую технику, анализируем
перекрытия, вскрываем, где-то 20% заменяем, где-то 30%, где полностью, а где
просто усиливаем балки, которые ещё в хорошем состоянии – просто усиливаем, под
W подгоняем, подвариваем,
ещё что-то делаем ещё. Но нужно сказать, что тут, что интересно было, вот с
точки зрения сопромата, вся несущая основа наших полов строилась на сводиках. И
у нас уже “работал” не металл, а только бетон. А ведь когда мы ставили
оборудование, ведь рассол проливается, сироп проливается, всё же это ведь
годами, а потом веди всё-таки с полами что-то делали: то их сверлили, то трубы
прокладывали, то что-то ещё делали. Всё же это сгнило, а бетон ещё держал.
-
Когда же укладывали этот бетон?
-
100 лет назад. Бетон ещё держал, но мы же не
можем полагаться только на бетон: где-то он трещину дал, а где-то не дал – мы
же не знаем этого дела. Поэтому мы снимали всё – новый бетон, новую арматуру и
наливные полы, это ещё и химическая защита этих полов от всяких проливаний ещё
лет на 100.
