Сергей БОРОДИН
Давным-давно,
несколько миллионов лет тому назад на месте Русской равнины плескалось
бескрайнее море. Плавали в нем бесчисленные живые организмы, которые, умирая,
опускались на дно моря и создавали белый строительный материал – известняк. Построенная
из этого камня Москва именно поэтому впоследствии звалась белокаменной.
Двадцать-тридцать тысяч лет тому
назад, когда суша поднялась, а море ушло, пришли в наш край со Скандинавских
гор и Кольского полуострова огромные ледники. Проходили века, климат Земли
теплел, ледники отошли на Север, оставив разветвленную сеть рек и речек
(полноводную Москва-реку и ее притоки: реки Всходня с Братовкой, реки Химка с
Чернушкой, Волковешка), озер, то есть готовую сеть сообщения, ибо в
непроходимых лесах, покрывших сушу, это были единственные дороги и защита от
врага. Леса заселили разнообразные виды зверья и птиц, реки были полны рыбы.
Вслед за этим изобилием пришел и человек – человек эпохи неолита – нового
каменного века, человек уже умеющий обрабатывать каменные орудия. Этот район
Северо-Запада Москвы, район многочисленных водных артерий, дал жизнь поселениям
человека эпохи неолита: во время археологических раскопок обнаружены стоянки
человека эпохи неолита, которую ученые датируют концом III – началом II
тысячелетия до н.э.
Шли годы, проходили тысячелетия, и в
эти места пришли племена угро-финов. В
1927 году Истринским музеем были проведены раскопки городища и курганов,
находившихся между селами Тушино и Спас на левом берегу реки Сходня. В городище
были найдены образцы керамики дьяконовской и поздне-русской культур, а в
могильных курганах – захоронения в деревянных гробах-колодах. Дьяконовская
культура охватывает период с V в. до н. э. - VII век н. э., и названа так по
принадлежавшему по времени к этой эпохе поселению, раскрытому археологами у
бывшего села Дьяково (в Коломенском). Около деревни Митино находилась группа из
шести курганов "дьяковцев", которые не были славянами, а относились к
угро-финским племенам. Среди этих курганов особенно выделялся один, известный
под названием Великая Могила с насыпью более 7 м по высоте и около 20 м в диаметре. В этом кургане покоился, что было
установлено при раскопках в 1883
году, знатный воин или вождь, тело
которого было обёрнуто берестою. В окружавших Великую Могилу пяти малых курганах
размещались женские захоронения. Очевидно, самые близкие ему женщины должны
были сопровождать своего повелителя в царстве теней.
Невдалеке от современной Рижской железной
дороги, почти в том месте, где впадает ручей Барышиха в Москву-реку, в 1933
году было обнаружено Второе Спас-Тушинское городище – единственное на
территории Москвы поселение праславян, которое ученые относят к началу
Дьяковской культуры (VII - VI век до новой эры). Изучение следов этого древнего
селища позволило обнаружить интереснейшие материалы древнеславянской культуры. Рядом
на пологом склоне ручья – заросшие травой и кустарниками старинные курганы. Это
захоронения славян-вятичей, которые пришли с юга России в VI-VII веках, спасаясь
от половцев.
К
слову сказать, археологические раскопки в этих местах ведутся ещё с XIX века.
Научным исследованиям были подвергнуты 33 из имеющихся 73 Спасских курганов,
неизученными по сей день остались 40 древних могильников. Замечательные находки археологов – бронзовые
украшения, гривны, стеклянные и хрустальные бусы, предметы кухонной утвари – нашли
достойное место в музеях города. Один из них, археологический, планируется
создать непосредственно на месте, среди парка. Решение это не случайно: в митинских
оврагах зафиксировано 11 памятников археологии. Они находятся под постоянным
надзором центра археологических исследований при Главном управлении
государственного контроля охраны и использования памятников истории и культуры
Москвы.
Вятичи,
издавна проживавшие в нашем крае, не один раз упоминаются в летописях. Так автор
"Повести временных лет" Нестор писал: "А Вятько съде съ родомъ
своимъ по Оце, от негоже прозвашася Вятичи". С помощью археологических
находок присущих только вятичам семилопастных височных колец, которые носили женщины-вятичанки
на головной ленте из кожи или ткани, были определены границы вятичского
племенного региона. Наш район находился на севере обитания вятичей, где они
соседствовали с другим славянским племенем кривичей, которые пришли и
поселились в этих местах из западных прибалтийских земель. Вятичская земля была
такая: на западе вятичи граничили с северянами, радимичами и кривичами.
Западная граница вятичского расселения сначала шла по водоразделу Оки и Десны.
В бассейнах рек Жиздры и Угры выделялась пограничная полоса шириной 10-30
километров, где вятичи жили вместе с кривичами. Эта полоса проходила по
верховьям Жиздры и по притокам Угры – Болве, Ресси и Снопоти. Далее вятичская
граница поднималась на север до верховьев Москвы-реки, а потом поворачивала на
восток по направлению к верховьям Клязьмы. Правобережье Москвы-реки целиком
принадлежало вятичам. Вятичи заходили и на левый берег Москвы-реки, на 10-15
километров севернее, а также селились по ее притокам. Например, поселение вятичей
было на реке Яузе. Примерно около впадения реки Учи в Клязьму вятичская граница
поворачивала на юго-восток и шла сначала по левобережью Москвы-реки, а потом –
Оки.
В
VII-ХI веках земля вятичей была целостной восточнославянской территорией. На
плодородных и живописных берегах Москвы-реки и Сходни стояли рубленые жилища
свободолюбивых вятичей, которые охотились тогда в нетронутых лесах,
раскинувшихся вдоль берегов, и ловили рыбу. Вятичи жили самостоятельно и
обособленно от других восточно-славянских племен и земель. Правда, они одно
время платили дань Хазарскому каганату, но вскоре при ослаблении
разноплеменного каганата вышли из-под дани ему.
В
другой раз, уже в 966 году, летопись сообщает: "Победи Вятичъ Святославъ и
дань на нихъ возложи". Но эта победа над вятичами не была окончательной.
Владимир Святославич дважды воевал с вятичами. Интересно, что летописи не
называют ни одного города в земле вятичей ни в Х веке, ни в первых трех
четвертях XI века. Показательно, что в течение всего XI века из Киева в
Ростово-Суздальскую землю и в Муром ездили окружным путем через Смоленск и
верховья Волги. Очевидно, нужно было миновать землю вятичей. Переезд из Мурома
в Киев через вятичскую территорию был одним из подвигов Ильи Муромца. Владимир
Мономах в своем "Поучении", относящемся к концу XI века, говорит о
походе через землю вятичей так же, как об особом подвиге. Вятичи управлялись в
это время независимыми племенными вождями. Двое из них – Ходота с сыном –
названы в "Поучении” Владимира Мономаха.
Отсутствие
единого племенного княжества, объединявшего бы всех вятичей, привело к тому,
что земля вятичей оказалась политически и административно раздробленной. Южная
часть её в XII веке оказалась в составе Черниговского княжества, в средней
части сформировалось самостоятельное Рязанское княжество, а подмосковный регион
стал юго-западным краем Ростово-Суздальского княжества, образовавшегося на
землях соседей вятичей – кривичей.
Сын князя Святослава – Владимир
Святославич (Владимир Святой) – в 981 году присоединяет земли вятичей и
кривичей к землям Киевской Руси. В этих землях закладывает он города: Суздаль,
Ростов, Переяславль, Владимир на Клязьме. Экономические связи между обитавшими
здесь народами были уже постоянными, а сообщение этих городов с Киевом возможно
было только водным путем. Ибо, как писал в своей книге "История города
Москвы", выпущенной в 1905 году, русский историк академик И. Е. Забелин: «Вся
Суздальская Русь, или, по теперешнему имени, – Московская сторона, так прямо и
называлась "Лесною землею", глухим "Лесом". Здесь в
непроходимых чащах по сухому пути летом целые рати заблуждались и, идя друг
против друга, расходились и не могли встретиться. Так именно и случилось
однажды в начале июня между Москвой и Владимиром во времена вражеской
междоусобицы в 1176 году. Князь Михалко Юрьевич шел с полком к Владимиру, а
Ярополк, его супротивник, таким же путем ехал в Москву и, "божьим
промыслом", отмечает летописец, "минустася в лесах", сердечно
радуясь, что не случилось кровопролития. Только реки и речки, текущие в этих
местах, в центре Русской равнины, были надежными транспортными путями для
торговых караванов, но не столько в полые весенние воды и летом, но особенно
зимой, когда воды ставились и представляли для людей лучшую дорогу по льду, чем
даже наши шоссейные дороги».
Таким образом, территория современного
района Митино неразрывно связана с историей княжества Московского. Некогда
пролегала здесь и древняя Волоцкая дорога, что вела из Москвы в Волок Ламский
(ныне Волоколамск), а далее через Новгород, в европейские государства. Наш
район в свое время чуть было не стал и центром зарождения Москвы. Существует солидно
аргументированная версия, с которой, расходясь только в частностях, были согласны
три самых видных знатока допетровской Руси: академики И.Е. Забелин, М.Н.
Тихонов и С.Б. Весловский.
Близость верховий рек Дона, Днепра, Москвы,
Ламы, Сходни, Клязьмы и Яузы позволяло проживающим здесь народам с помощью
волоков вести довольно оживленную хозяйственную деятельность. Купеческие ладьи из
Киева и Чернигова шли в Поволжье по Днепру и Десне до Гжатска (ныне город
Гагарин), в окрестностях которого берет начало Москва-река. Затем ставили
корабли на колеса: под корпус корабля подводили две пары катков и закрепляли их
на корме и носу. По специальным сходням вытаскивали его на берег, а затем
катили ладью по бревенчатому настилу или по твердой земле до Москвы-реки, по
которой спускались до места впадения в неё реки Всходни. Теперь, чтобы попасть
на Волгу, караванам нужно было перебраться на Клязьму – в один из её притоков. Приближаясь к теперешней Москве, Москва-река
делает очень крутой поворот на север, как бы устремляясь к самому верховью
Клязьмы. Именно на этом месте, недалеко от села Спас, в Москву-реку впадает её
приток Всходня (ныне речка Сходня).
Вообще-то, в старину Всходнею прозывалась даже
не сама река, а особая местность, составляющая обширный заливной луг
Москвы-реки, вверх по течению, с отлогим, постепенно возвышающимся берегом,
который под деревней Пенягино разделен долом и, чуть дальше, прорезан глубоким
оврагом и речкой Барышихой. По этому долу можно было восходить к руслу Всходни,
минуя её устье. Здесь, а точнее в трёх километрах от реки Всходни, в устье
Барышихи, и находилась Всходня, то есть место, с которого начиналось
восхождение торговых караванов в долину Клязьмы. Мимо высокого плато, где
раскинулись ныне многоэтажные корпуса Митина, корабли по глубоким оврагам
проходили к реке Всходне, минуя её петляющее в нижнем течении русло. Так, вплоть
до XVI века торговые караваны из Новгорода и Чернигова, добираясь с товарами до
Волги и Дона, бросали якоря именно против устья Барышихи.
Река Всходня служила, таким образом, торговым путем
между Москвой-рекой и Клязьмой и была в те времена
очень полноводна и с бурным течением. Известный путешественник и дипломат Адам
Олеарий писал в 1643 году: "Переправлялись мы через многоводную и
быстроходную реку Всходню и едва-едва не утонули в ней". По Всходне
от Москвы-реки торговые суда поднимались вверх по течению
("всходили"). В районе современных пос. Новоподрезково и с. Черкизово
(это вблизи станций Сходня и Новоподрезково
Ленинградской железной дороги) был переволок с р. Всходни на р. Клязьму,
по которой затем плыли к Оке и Волге.
Примерно
в 970-980 годах, то есть на целых 170 лет раньше основания Москвы, в устьях рек
Барышихи и Всходни образовалось поселение Коробово, от которого начиналось
восхождение торговых караванов по реке Всходне. Селение еще издали выделялось
"горами" белых берестяных коробов. Здесь после трудного плавания
останавливался на отдых купеческий, служивый и прочий люд, готовились к
сухопутному "переволоку", и платили за людей и товары дань (подношение
московским князьям), – "мыт" (отсюда, по одной из версий происходит
название деревни Митино, когда-то звучавшее как «Мытино»). Уплатив
"мыт", путешественники получали кров, провизию, охрану грузов, часть
которых выгружали на берег для продажи, а хранили его тогда в берестяных
коробах. Иногда приходилось выгружать весь товар, если ладья требовала ремонта.
Отдохнув и погрузив свой товар вновь на корабли, купцы и дружинники плыли вверх
по течению – "всходили" по реке Всходне до переволока в реку Клязьму,
"волочили" ладьи в реку Клязьму, откуда открывались прямые пути на
север и восток к соседним племенам.
"Итак, – подчеркивает И. Е. Забелин, – в
незапамятное для письменной истории время, в верстах двадцати от теперешней
Москвы, создавалось гнездо промысла и торга, где в последствии мог возникнуть
тот самый город, который мы именуем Москвою... И надо сказать, что если бы в
этом всходничьем месте расселился со временем большой город, то Москва, быть
может, предоставила бы ещё больше местной красоты и различных удобств для
городского населения".
Расположение деревни Митино на Волоцкой
дороге и в относительной близости к селу Аристову (в верховьях р. Бани) позволяет
соотнести её с «Митиным починком», который отмечался в 1389 году в завещании
князя Дмитрия Донского, а затем в 1417 году был пожалован Василием Дмитриевичем
своей жене, после чего больше не упоминался ни в одном из последующих
документов. Однако первое достоверно известное по письменным документам
название этого селения, входившего в состав Уваровской вотчины Чудова
монастыря, существенно отличалось от указанного написания.
О большом экономическом значении и
стратегической ценности Всходни ещё в XVII веке, в эпоху смуты, свидетельствует
и тот факт, что Лжедмитрий II на протяжении ряда лет стоял лагерем в Тушине,
Спасе, Рождествене и Пенягине. Видимо, контроль за торговыми караванами и
неплохие доходы от мыта привлекали польскую шляхту и её союзников больше, чем
разорённый в ту пору московский престол.
Вотчина Чудова монастыря, находившаяся на
двух дорогах – Волоколамской и Звенигородской – была разорена в Смутное время.
В 1623 году в ней числятся только село Уварово с монастырским двором, двумя
крестьянскими и двумя бобыльскими дворами да 16 пустошей. Причем деревня Минино-Микитино
разделилось на две части – пустошь Микитина на Куровом овраге и пустошь Минина
на суходоле. Только к 1646 году возродилась деревня на Куровом овраге, теперь
уже под двойным названием «Митино, Микитино тож». Расширилось и Уварово, но
стало оно числиться деревней, так как центр вотчины переместился во вновь
образованное село Рождествено-Драчёво на реке Всходне.
В 1654 году на Уварово и Митино обрушилось
новое бедствие – эпидемия чумы, которая
за два года унесла в России сотни тысяч человеческих жизней. Деревни Митино и
Уварово полностью вымерли, запустели с морового поветрия. Сельцо Уварово
исчезло навсегда, однако память о нем осталась в народе: верховье речки
Барышихи жители Пенягина до сих пор называют Уваровым оврагом. А Митино сто
пятьдесят лет было пустошью и вновь заселилось только в начале прошлого века. Ибо,
что даёт толчок к заселению какой-либо местности человеком? Очевидно, такие
природные условия, которые дают возможность вести созидательную хозяйственную
деятельность, обеспечивающую человеку и его потомству выживание. В Митино таких
природных условий всегда было в избытке.
Митинские старожилы передавали рассказы
отцов, что их предки после Отечественной войны 1812 года были вывезены из Рузы
для строительных работ по восстановлению Москвы. Реально же деревня была
заселена несколько раньше, между 1800 и 1811 годами, но легенда об участии в
восстановлении Москвы и развернувшемся в 1820-х годах строительстве новых
дорожных трактов, в том числе и Пятницкой дороги, не беспочвенна. В Куровом
овраге ещё недавно были заметны ямы, в которых прежде добывали камень, и сам он
получил у местных жителей название Каменного оврага.
Старожилы передавали, что деревня сначала
находилась у Каменного оврага, но затем была перенесена на Пятницкую дорогу.
Новое место оказалось очень удобным. Не смотря на эпидемии холеры, прошедшие в
1830 и 1849 годах, деревня быстро разрасталась: в 1852 году она насчитывала 54
двора, а в 1857 году – 78 дворов.
Близость Митина к Москве, наличие
свободных земель и большого лесного массива послужили основой для передачи его
территории в состав города Москвы с целью создания здесь нового микрорайона.
Решение о передаче Митина в Москву было принято в 1984 году.
