Чем более глубоко человек приобщается к знаниям жизни, тем более одиноким становится его путь среди людей. Познавший абсолютную истину в её земном ракурсе – это неизмеримо одинокий человек. Идущий путём познания обязан быть готовым к возрастанию стены непонимания вокруг себя. Но ещё большего мужества требуется от него в отчётливом осознании принципиальной невозможности объяснить людям своё понимание жизнеустройства. Объяснить причины своих поступков, своих высказываний, своего строя мыслей. Просветлённость знаниями влечёт за собой изоляцию мудреца от общества “усреднённых ценностей”. Человек на тропе познания Истины убеждается в этом каждый день, причём зачастую в весьма болезненной форме, испытывая незаслуженно жестокое отношение к себе и к своим чистосердечным благодарениям миру людей, с его потребительско-телесными мотивами обустройства обыденной жизни.
Чем примитивнее, проще и ограниченнее
внутренний мир человека, тем менее его персона подвергается остракизму толпы.
Он для неё свой, понятный ей предсказуемостью своих действий. Порождённые
стадными чувствами и желаниями его поступки, пусть и неправые с точки зрения
нравственности общечеловеческих устоев, лежат в обывательских допусках
массового сознания человеческих сообществ. Этими сообществами человеку, пока он
является плотью от плоти толпы, легко прощаются многие прегрешения его
поведения. Так происходит потому, что, придерживаясь позиции “как все”, его образ мыслей и жизненных проявлений не
выходит за границы прокрустова ложа общественной морали. Каждый член таких
сообществ может без особой боязни совершать соответствующие этой морали
проступки во множестве случаев. Это
допускается. Это морально: так делают все, и поэтому его поведение адекватно в
данное время, в данном месте и среди данного общества людей.
Но вот ежели кто-либо вываливается из
стада, следует принципам более высокой морали, часто непонятной простому
обывателю – вот тогда такому гордецу
следует ожидать серьёзных неприятностей в качестве закономерной реакции толпы
на его поведение, угрожающее её стабильному и комфортному существованию. Более
всего оскорбляет толпу потеря внимания к ней, пренебрежение её сущностными
ценностями ради чего-то высокого, непонятного обыденному сознанию её
правоверных членов, а потому пугающему её. Этим объясняется такой
парадоксальный факт, что наиболее жестоко толпа наказывает
отшельников-мечтателей, а откровенных громогласных ниспровергателей её
моральных установок или общественного устройства – всего лишь слегка журит.
Так было отринуто от “общечеловеческой” культуры множество праведников, которые так и не смогли до конца понять, почему в ответ на их прекраснодушные устремления в попытках улучшить нравы общества и поднять конкретного индивида на более высокую ступень развития они были биты и изгнаны тем самым простым людом, ради которого они и растрачивали свои душевные силы, зачастую теряя здоровье и даже – свои жизни. Законы толпы скорее простят изверга, чем морализатора, искренне отдающего всего себя людям, прогрессу общества, нравственному улучшению природы человеческого естества.
Всем тем, кто вознамеривается плыть
супротив течения, то есть против морали толпы, нужно прислушаться к мудрости
народной, гласящей, что, мол, если “взялся за гуж – не говори, что не дюж”.
Такому “пловцу” нужно, прежде всего, разобраться с внутренней мотивацией своего
желания осчастливить “весь подлунный мир”.
Если в основе такой мотивации лежит
всего лишь тривиальная гордыня, толкающая человека подобным способом на
обретение власти и богатств мира, которые в его ирреальных мечтах
“осчастливленные” людишки принесут и положат ему к ногам, то значит, этот
гордец находится у черты падения в Тартар, откуда не удалось вырваться даже
прекрасной Эвридике.
Если же им движет воплощённая в нём
сила родной земли, сила духа народного, то путь его светел, хотя и тернист.
Получая заветные знания как бы интуитивно, такой подвижник будет с течением
времени становиться всё более одиноким. Он будет всё более отдаляться от
общепризнанных потребительских благ общества, от его институциональных
образований. И рецидива возврата не должно быть: иначе – моральное разложение и
возможное его превращение в «злого гения». Как это ни печально, но толпа в силу
примитивных инстинктов, определяющих её поведенческие реакции, скорее возведёт гения зла в ранг своего
кумира и властелина, нежели встанет под праведные знамёна светоносного
духовного поводыря. К такому эксцессу
нужно относиться спокойно, поскольку в наличии такого общественного явления, как
“толпа”, видится не свидетельство всеобщего и окончательного падения людей, а
объективное проявление в земных условиях законов космической иерархии Света.
Реальный статус каждого человека однозначно определяется уровнем его духовного
развития – так звучит закон, расставляющий людей по ранжиру во всемирной
иерархии.
К кардинальному изменению своего
общественного положения, человек, решившийся отказаться от морально комфортных
условий жизни полноправного члена толпы,
должен быть готов как с материальной точки зрения, так и с чувственно-интеллектуальной.
В любом обществе присутствует пограничная его часть, состоящая из индивидов,
почти готовых отправиться в “заплыв против течения”, но по тем или иным
причинам воздерживающихся от последнего шага за ту черту, которая разделяет
жизненные пути среднего человека толпы и подвижника, с более широким
мировоззренческим кругозором. Именно к людям пограничного слоя социума обращён
пафос этого предупреждения-пожелания.
26.05.2001
Сергей Бородин
