Сергей БОРОДИН
Неисчислимое число бед и лишений обрушилось на селян
за годы советской власти. Не перечесть всех жителей русских сёл и деревень, сгинувших
под гнётом нечеловечески изуверских репрессий и гонений, вся «вина» которых
только-то и состояла в священной любви к родимой земле. Издревле на Руси возделывание
плодородной нивы сельских угодий было сродни высочайшим по своей духовной
чистоте обрядам жизненосного священнодействия. При этом каждый русич относился
к работе по пробуждению плодоносности земли-матушки с особым пиететом, считая
подобные деяния своим исконным долгом следования святых заветов предков. И чем более трудолюбив был крестьянин, чем
больше урожая ему удавалось собирать на своей родовой землице, тем большим
почётом он пользовался у сородичей. Так велось из века в век, вплоть до
наступления окаянных времён инородной для Руси советской власти, когда наиболее
дееспособные крестьянские роды стали со звериной жестокостью выкорчёвываться согласно декретам большевистских комиссаров,
лукаво называвших установленный ими диктаторский режим властью рабочих и
крестьян.
В результате осуществления многолетней политики
всеобщей коллективизации на селе,
реально выразившейся в тотальном геноциде крестьянского сословия Руси, у
сельских тружеников, которым удалось пережить все перипетии антикрестьянского красного
террора, сформировалось чувство патологической неприязни к горожанам. И это
было вполне закономерно, поскольку репрессивная политика по отношению к деревне,
начиная с приснопамятной продразвёрстки, прочно ассоциировалась у крестьян с
городом, к которому они стали относиться как к источнику необоримого зла. В деревнях стала проявляться стойкая антипатия
ко всем без разбора горожанам из-за неоспоримой убеждённости сельских жителей в
том, что исключительно вследствие
паразитарности городов деревня была обескровлена, а её хозяйственное развитие
оказалось безвозвратно подорванным. Современные селяне также убеждены, что
город в довершении к тому, что за время господства большевистского беспредела лишил
деревню жизненных сил, и сегодня продолжает изымать из сельских поселений самое
дорогое, что ещё осталось у их жителей, –
сельскую молодёжь. Короче говоря, у деревенских в отношении городских
накопился такой перечень претензий, что даже простое их перечисление займёт
многие тома толстенных фолиантов.
А что же городские? При встречах и иных контактах с
деревенскими в их речах и манере поведения всегда сквозило перманентное чувство
превосходства над недоразвитой «деревенщиной». Процветание городов за счёт
фактической ликвидации на Руси традиционной деревни в общественном сознании
современных россиянцев приобрело характер какой-то незыблемой аксиоматики, что
придаёт черты объективной закономерности явлению безусловного доминирования
городских ценностей жизни над деревенскими. Взращенные под прессом таких
извращённых общественных постулатов жители городов в массе своей до недавнего
времени особо и не задумывались о какой-то там исторической ответственности за
свершившееся в ХХ столетии разорение
деревни городом. Жили себе в своих благоустроенных городских квартирах, строили
дачи среди ветшающих и вымирающих деревень, а при непосредственных контактах с
деревенскими в меру своих равнодушия и цинизма с восторгом и огоньком всячески способствовали
происходящему на их глазах развалу исконного образа жизни селян. При этом
советский лозунг о ликвидации неравенства между городом и деревней
воспринимался городскими жителями вполне однозначно – деревня с её традиционным
укладом жизни изжила себя и должна отмереть как атавистический пережиток
прошлого, а деревенским жителям самой судьбой определено влиться в стройные
ряды горожан.
Так из года в год всё и шло как по писаному. И впереди
уже отчётливо маячило общественное устройство страны исключительно по
городскому типу без отвлечения на всякие-разные деревенские «оглобли». В стране
всё меньше и меньше оставалось сомневающихся в безусловном вымирании деревень
на российских просторах, но…
По какому-то непонятному стечению обстоятельств в
начале третьего тысячелетия нежданно-негаданно для учёных идеологов полной и окончательной победы городского образа
жизни в общенациональном масштабе в обществе вдруг проявился и невероятно
высокими темпами стал нарастать процесс небывалого бегства вроде бы вполне
благополучных горожан в деревни, где они, стоически перенося все бытовые
неудобства, всеми силами старались закрепиться для длительного проживания. И
это на фоне того, что жизнь в городах с точки зрения рядового россиянина
становилась из года в год всё привлекательнее и всё более заманчивой. И всё же,
вопреки здравому смыслу, Исход из городов усиливался из года в год. Как будто нечто,
что не поддаётся никаким научным определениям, заставляет людей напрочь отказываться от всех зримых достижений
городской цивилизации и перебираться на житьё-бытьё в сельские неугодья.
Фиксируя весь этот аномальный процесс миграции
городского населения в сельскую местность, власти беспомощно разводили руками,
пытаясь найти хоть какое-то разумное по общепринятым меркам объяснение всё
увеличивающемуся потоку переселенцев. Стандартными методами официальным
структурам так и не удалось остановить или хотя бы приуменьшить интенсивность
этого процесса. Более того все подобные неуклюжие действия властных органов неизменно
приводили к обратному результату – люди бросались покидать города с удвоенной
прытью.
На селе же этот спонтанный исход людей из городской
среды обитания привёл к обострению во всей своей неприглядности застарелого
конфликта между городом и деревней. К поселившимся в деревнях горожанам местное
население стало относиться в лучшем случае с плохо скрываемым раздражением,
перемежаемым всплесками откровенной ненависти, истоки которой следует искать в
господствовавшей во времена советского строя разнузданной политике уничижения деревенского
образа жизни в угоду цивилизованным условиям жизни в городе. То есть
переселяющиеся в деревню горожане, движимые самыми светлыми мыслями о
необходимости слияния с природной
средой, неожиданно для самих себя столкнулись с повсеместным предъявлением им в
стихийном порядке акта возмещения исторических долгов города перед деревней.
Истцами этих требований выступают, как правило, представители каким-то чудом
выживших родовых крестьянских семей, из которых собственно и состоит донельзя
изуродованное большевистским насилием современное сельское общество, влачащее сегодня
своё существование в условиях весьма далёких от нормальных представлений о человеческом
быте.
К чему вся эта конфликтная ситуация обострённого
недоброжелательства в итоге приведёт не сможет спрогнозировать ни один из
учёных мужей, специализирующихся на сельской тематике. Ясно только одно –
Россия пришла в движение вопреки убаюкивающим сознание людей сказкам о земном
рае в городах. Ещё способные к здравомыслию горожане, осознав на собственном
опыте всю противоестественность жизни в городах, уже не остановятся ни перед
какими препятствиями в своём сущностном стремлении к природному образу жизни.
Переселенцев с каждым днём становится всё больше и больше, и они весьма
изобретательно изыскивают ресурсы, необходимые их семьям для обустройства жизни
на селе.
При всём при этом, если где-либо в местах поселения
вчерашних горожан всё-таки возникнет ситуация «стенка на стенку», вряд ли тогда
какая-то из сторон конфликта останется в выигрыше. В конце концов,
взаимоожесточение селян и городских может поставить жирный крест на
общенародном согласии и даже на дальнейшей перспективе существования единого Государства
Российского. Хватит ли разума у жителей России не потерять безвозвратно землю
предков? Или может россияне теперь только и мечтают о статусе «граждан мира»?
Может они уже напрочь отмахнулись от существующих в стране проблем, в
частности, от нескончаемых разборок между городскими и деревенскими?
Старцы Руси ни на мгновение не сомневаются в
разумности народов современной России. Они знают, что ожесточение между
местными жителями сельских районов и городскими переселенцами продлится
недолго, ибо люди поймут, что это противостояние навязано им античеловеческими
силами. Прозревая будущее, Старцы
уверились, что вскорости по всей территории Великой Руси будут процветать
обновлённые сельские поселения, в которых будут счастливо жить светлые душами
люди, в содружестве с природой сотворяющие благодатную реальность своей обновлённой, действительно сказочной жизни в
геобиоценозных экосистемах.
1.06.2010,
с.
Кокман,
Красногорский
район,
Удмуртия
