Сергей БОРОДИН
В
современных городах уничтожение института семьи происходит во всёускоряющемся
темпе. При этом главной движущей силой этого мощного социального процесса
выступают женщины, как это ни покажется кому-то странным и противоестественным.
Жизнь
людей в городах чрезвычайно динамична буквально во всех своих проявлениях, и,
что характерно, практически ни одна из её сфер не отличается мало-мальски существенной
стабильностью. Это в полной мере относится и к семейным отношениям горожан
вместе со всей сопутствующей этим отношениям системой родственных связей. Более
того, семьи горожан в сравнении с другими институтами человеческого общежития едва
ли не в наибольшей степени втянуты в пёструю круговерть изменчивости, подпадая
под жёсткое воздействие базовых принципов организации городской цивилизации,
жернова которой выхолащивают из взаимоотношений горожан любые проявления
нравственности.
Город,
этот дьявольски эффективный механизм отбора у людей энергии жизни, не позволяет
иметь в своём чреве нечто незыблемое и постоянное, что в силу своей малой насыщенности
животными энергиями страстей не отвечает аппетитам города. А из этого следует,
что с точки зрения поддержания функционально необходимой жизнедеятельности
организма города любые взаимоотношения между горожанами, включая межполовые,
родительские, сыновние или дочерние, не имеют права на долговременность в
проявлении своих сердечных чувств. И потому само понятие «семья» для горожан
постепенно превратилось в некий атавизм, стало нонсенсом современной городской
жизни, палитра потребительско-плотских удовольствий которой принципиально
несовместима с нравственными устоями семейственности, рассматриваемой городоидами не иначе, как реликт
патриархальной старины.
В
качестве альтернативы отмирающей семейственности город, как сверхсущность
инфернального плана, сформировал для своих жителей эталонную
инстинктивно-половую модель для городских условий существования. Эта шаблонная
модель поведения горожан в области сексуальных отношений весьма наглядно демонстрируется
им на примере собачьих свадеб в стаях городских бездомных собак. Что же в
соответствии с этой моделью предлагается городским жителям по части
удовлетворения их половых инстинктов?
Примитивно-физиологическое спаривание по прихоти «самок» при полном
искоренении во взаимоотношениях полов такой архаики, как чувство любви. При
этом «кобели» злобной похотливой толпой бегают за «самками», без рассуждений
удовлетворяя любые причуды своих патронесс (задираются друг с другом, кидаются
с остервенением на все подозрительные биологические существа, слепо исполняют
волю «самок» по обеспечению их престижным социальным положением, вкусной
пищей, модным одеянием, комфортными условиями жизни и т.д.), ну и, конечно же, осуществляют
соитие с ними по первому на то намёку этих хозяек городской жизни.
Таким
образом, горожане должны свыкнуться с фактически свершившимся уничтожением
семейного уклада жизни в городе. Городские дамы, которые в городской среде
обитания вольно или невольно принимают к руководству эту модель гендерных
взаимоотношений в качестве необходимого условия своего успешного существования
в городе, теперь не обременяют себя какой-либо существенной ответственностью по
отношению к своим мужьям – безликим существам, подготовленным городом на роль
подобострастных холопов личностно развитых женщин городоидного типа. Из этих
безликих мужеподобных существ, мужественность и независимость которых носит
лишь внешний характер, современные горожанки подбирают себе сожителей для
удовлетворения целевых функций текущего периода своих жизней. Не смог такой
отформатированный мужлан-холоп выполнить налагаемые на него обязанности – он
отставляется без всякого сожаления, без каких-либо угрызений совести и даже,
как говорится, без выходного пособия, а на место такого неудачника тут же
привлекается другой холоп. Городоидам в женском обличье, этим милым с вида
жестокосердным женоподобным существам, которых почему-то продолжают по старинке
причислять к «слабому полу», нет ровным счётом никакого дела до выброшенных ими
из своих жизней существам якобы «сильного пола». Заканчивается у городоидной
дамы некий период жизни, в течение которого у неё существовала необходимость
связи с мужланами определённого уровня развития, определённой специализации,
определённого сексуального потенциала, определённого социального положения и
благосостояния – она с глубоким равнодушием и холодной расчётливостью одним
махом рвёт все связи с предметом своей
срочной страсти, быстро забывает всё, связанное с ним, и начинает поиск холопствующего
мужлана под новые задачи своего текущего этапа жизни.
Как
известно, женская психика по сравнению с мужской более динамична, гибка и
пластична, а женский организм в целом при всей своей кажущейся хрупкости и
слабости имеет ресурс, в 2,5–3 раза превосходящий по жизнестойкости мужской
организм. В силу этого мужчины под воздействием сверхдинамичных условий
городского существования в значительно большей степени подвержены различным
стрессам, влекущим за собой физиологическое разрушение их организмов. Поэтому
вполне логично задаться вопросом, существует ли в городе для легкоуязвимого
мужчины та спасительная жизненная ниша, в которой он был бы в максимальной
степени защищён от уничтожающих его факторов реальной городской среды обитания?
Такая ниша осталась для него только в семейной среде, где у него есть хоть
какие-то шансы получить поддержку своему физическому выживанию. Поэтому-то, ввиду того, что современная
городская женщина, в которой полностью вызрел городоид, не заинтересована в
существовании традиционной семьи, сегодня основным защитником семейного
мировоззрения выступает мужчина, как бы это ни звучало дико и неправдоподобно,
как бы это не противоречило устоявшемуся в веках мнению, что именно женщина
является хранительницей семейного очага. Это сущие реалии наших дней, поскольку
от сохранения института семьи напрямую зависит, ни много ни мало, длительность
жизни мужского населения городов.
Сегодня
мало кого можно удивить утверждением, что женское население городов, как доминантно
активная и агрессивная половина человечества городской цивилизации, побеждает
почти во всех случаях противоборства с мужчинами в вопросах взаимоотношения
полов. А это, в свою очередь, означает прекращение женщинами традиции
существования в городах семьи как таковой в её классическом варианте.
В
наше время подобные семьи ещё сохраняются среди старшего поколения горожан,
представляющих в своём лице осколки безвозвратно ушедших эпох. Среди среднего
поколения городских жителей межполовые отношения носят псевдосемейный характер,
главная черта которого – кратковременность брачных или сожительских уз. Среди
этого слоя горожан фиксируется большой процент разводов и неоднократных попыток
создания очередных фантомов семей. А вот среди молодого поколения горожан, где
процент убеждённых городоидов доходит до ста процентов, семейные отношения
крайне непопулярны, вследствие чего возникновение стабильных семейных союзов
молодых людей – это редкое явление, отклоняющееся от стандарта городской жизни подавляющего
большинства сверстников, сладострастно культивирующих разгул «свободы» половых
отношений.
Ну,
а вследствие тотального обрушения института семьи в городах процветает высокая
смертность мужчин.
20.02.2004
