Сторонний наблюдатель интеллектуальных тусовок
несомненно заметил, как буквально за несколько лет едва ли не каждый второй
представитель сферы умственного труда или интеллектуальный самородок обзавёлся
различными научными званиями и степенями. Академики, профессора, доктора
необычных наук лавинообразно увеличились в своём числе. Нужно отметить, что в
России традиционно уважали научных работников. До революции 1917 года деятели
науки, инженеры вызывали у населения чуть ли не священный трепет: народная
молва достоверно знала о подвижничестве русских учёных, их готовности положить
на алтарь науки свой материальный достаток, здоровье и самую жизнь. Поэтому
учёные пользовались заслуженным благоговейным почитанием.
Отзвуки этого почитания сопровождали учёных и в
советский период развития страны. Но ложные, противоестественные идеологические
установки, предписывающие предоставление
"гегемону" зелёного света в его
массовом освоении научного ремесла, заставили снизить профессиональный и
этический критерии признания научных достижений вчерашних рабочих и крестьян.
Научные звания стали широко распространённым явлением. Непомерно увеличилось и
число научных учреждений, дублирующих друг друга как по направлениям, так и по
методологии исследований. Чисто инженерная тематика, к примеру, была переведена
в разряд научных дисциплин: пролетарским
идеологам требовался весь этот маскарад номинальных званий для подтверждения
истинности теории исключительности рабочего класса. К концу же восьмидесятых
годов такая практика привела к тому, что присвоение научных званий стало
формальной, донельзя забюрократизированной процедурой. Авторитет
"остепенённых" резко упал: образованный советский народ хорошо
понимал псевдонаучность многих теорий, исследовательских тем и проектов, многие
из которых были надуманы только для приобретения различных льгот и привилегий,
а также для стабильного многолетнего финансирования околонаучных потуг.
С реставрацией в 1991 году в нашей стране капитализма
научные звания и степени стали выгодным товаром. Девиз “Всё на продажу!” стал
определяющим в коридорах научного истеблишмента: 10000 долларов – и ты уже
всеми уважаемый доктор тех или иных наук. А в связи с либерализацией учреждения
и регистрации различных организаций, как грибы после дождя, бешеными темпами
стали образовываться невесть какие Академии. Соответственно, взрывообразно
возросло и число “степенных” академиков этих Академий.
И вся эта амбициозная суетня окончательно подорвала
уважение в народе к учёным как истинным, так и приблудившимся. С одной стороны,
такое развенчание – печальный факт, так как среди массы новоиспечённых
академиков как-то совсем потерялись действительно заслуженные учёные, заслуги
которых перед наукой признаны во всём мире. А с другой стороны, данная ситуация
наводит на довольно интересные размышления. Размышления вот какого рода.
В мире существуют живые языки, на которых изъясняются
те или иные народы, и мёртвые языки, на которых ранее изъяснялись
растворившиеся в истории народы. Мёртвые языки перестали служить средством
общения между людьми в реальной жизни. Арбитром в вопросе срока жизни языка
выступает бесстрастный закон естественного отбора: ненужное, отжившее,
избыточное, закостенелое в старых стереотипах должно кануть в Лету.
А что же или кто сможет объективно оценить степень
нужности, полезности или вредоносности научных знаний? Возможно, вопрос звучит
кощунственно, поскольку все мы воспитаны в убеждении суперважности для судеб
земной цивилизации всех без разбору достижений научной мысли.
Сократ, походя, изрёк мудрейшую фразу: “Как много на
свете вещей, которые мне не нужны!” Что касается науки, то, похоже,
человечество, освящая все результаты научных изысканий, загнало само себя в
ловушку. Бурное развитие науки и техники оторвало человека от природы, загнав
его в искусственную среду обитания. Почему-то так сложилось, что наука, оставив
в туне представление о человеке, как
неотъемлемой части общего биоценоза планеты, наращивает усилия по сохранению и
развитию своего иллюзорного миропредставления. К чему это ведёт – видно каждому
человеку в здравом рассудке: истощение природных богатств планеты, деградация
самого человека, постепенное исчезновение и перерождение животного и
растительного миров. Царству технократов, презирающих объективную реальность
духовного мира, мы обязаны, прежде всего, нашим учёным, заведшим человечество в
непроходимые дебри ложных понятий, постулатов, концепций, идеологий и
философических рассуждений.
Ясно, что, по аналогии с языками, многие научные
знания уже мертвы. И эти “трупы” смердят и отравляют всё ещё живое. Ни у кого
не хватает духа произвести ревизию, отделить живое от мёртвого: жрецы священной
коровы, в которую произведена наука как таковая, насмерть стоят на пути любого,
дерзнувшего высказать мысль о необходимости её “лечения”. Естественные же процессы жизнедеятельности не могу навести
порядок в данной сфере, поскольку знания позитивистской науки “прописаны” в
неестественном мире, созданном человеком на погибель себе.
Сколь много существует учёных, стремящихся навязать
обществу свои мёртвые доктрины – вряд ли кому известно. Эти учёные “ложных
знаний” уподобляются служителям ветхих богов, пытающихся всеми мыслимыми
способами оживить их отверженные пантеоны. Очевидно, настало время избавления
от вериг. Потеря авторитета и народной поддержки представителями традиционных
научных “джунглей” – первый шаг в этом направлении.
Кстати, вновь возникающие Академии в большинстве своём
основываются на знаниях, получаемых эзотерическим путём посредством
контактёрства (ченнелинга). Эти знания мироустройства совсем другого качества в
сравнении с классическими (экзотерическими) научными знаниями. Новые
академики оперируют понятиями и теориями, которые не нуждаются в
формальной доказательной базе, так как получаемые контактёром послания нельзя
доказать логически. Но, вместе с тем, эти знания легко доступны и открыты широким массам людей,
которые активно впитывают в себя слова, речи, декларации, призывы академиков
новой формации. Тогда, как на развитие классической науки требуются значительные
инвестиции, в случае с эзотериками
затраты минимальны: на типографские расходы, на лекционно-семинарскую
деятельность, да на поездки по стране. Если так и дальше пойдёт дело, то уже в
ближайшем будущем традиционная наука, подпирающая каркас технократической
цивилизации, рухнет. Может хоть таким образом произойдёт очистка сознания людей
от груза мертвых пластов давно отживших научных представлений, а служители
культа иллюзорной (мнимой) науки останутся не у дел? Может тогда, наконец, человек вспомнит о
своём месте в природе и своей ответственности за неё?
Ну, а в наибольшей степени культивация и консервация
мёртвых знаний происходит в образовательной системе. Вне всякого сомнения, она
должна кардинально измениться. И с этим, пожалуй, наилучшим образом справятся
дети, уже сейчас бойкотирующие в школах усвоение этих абстрактных мёртвых
знаний. Учебный процесс, построенный на методической базе прошлого опыта и
устаревшей модели мироздания, пробуксовывает в современных условиях детского
локаута. Детвора требует от педагогов изменений, изменений как самих педагогов,
так и всего того, что они преподают в школе. Только незашоренные отжившими
постулатами педагоги способны пройти аттестацию у детей. Остальные –
ремесленники и бракоделы, лишённые призвания Учителя, просто обязаны поменять
профессию и уйти из школы.
Итак, в реальной жизни планеты людей началось
переосмысление достижений науки. Происходит жёсткий отбор учёных, способных
развивать “живую” науку, ориентированную на человека. Принципу “Наука ради
науки” нет места в новом времени.
5.08.1999
Сергей Бородин
